В данный момент на допрос к задержанному Сташеви-чу явился руководитель отдела Смерш Львовского НКВД Заречный. Впрочем, кто кого допрашивал — это вопрос.
— Где капитан ваш? — отвечал Заречный. — Думаю, распивает водку со своим новым другом Паленым.
Заречный рассказал Сташевичу об операции, проведенной на рынке.
— Здорово! Представляю Егора верхом на лихой кобыле!
— Не на кобыле, а на телеге! Но смотрелся хорошо, так ребята рассказывают. Ну, ладно, вернемся к нашим баранам, как говорится.
— А что, Андрей Алексеевич, здорово ведь, что мы вас на засаду уговорили!
— Ну. Ничего здорового я пока не нахожу, — поджал губы Заречный. — Фигурант скрылся.
— Но, во-первых, я его видел, следовательно, могу узнать. И попомните слово лейтенанта Орлова — вернется немец за своей цацкой снова! И тогда уже можно будет его выследить! Где живет, кем числится.
— Это понятно, — чуть обиженно прервал Заречный. Его раздражала эта самоуверенная повадка московской группы. Но работали они профессионально, ничего не скажешь. Чутье, как у гончих. Но и мы не лыком шиты… — Вот что. У меня здесь человек есть, уникальный! Был внедрен в абвер еще перед войной. Собрал массу сведений о немецкой агентуре. В том числе и по диверсантам. Я его сейчас позову. Может, установим личность твоего немца.
— Что ж, давайте попробуем, — кивнул Сташевич. Заречный вышел и вернулся с мужчиной лет сорока с
крайне неприметной внешностью, но четкой выправкой профессионального военного и проницательным взглядом умных глаз.
— Ну вот, за работу, товарищи. — Заречный сел, приглашая последовать его примеру.
Чекист подсел к постели раненого. Сташевич с уважением разглядывал уникальный блокнот, который листал разведчик. Каждая страница, а то и несколько — досье на конкретного человека, с фотографией в углу. Потертый, с засаленными углами, документ, которым, очевидно, пользовались достаточно часто, и которому не было цены.
— Так какой он с виду, ваш фигурант? — тихим, бесцветным голосом спрашивал владелец раритета.
— Лет двадцать восемь — тридцать. Рост около ста восьмидесяти, стройный рыжеватый блондин. Мне показалось, на лице, возле носа, веснушки. Но не уверен. Свет горел несколько мгновений, потом я лампу вырубил. Но общее впечатление — типичный немец.
— Что ж, поищем вашего немца. здесь у меня, впрочем, все в основном немцы. Этот? Нет? Может быть, этот?
— Нет. А как вам удалось добывать фотографии?
— Это как раз не сложно. Крал из личных дел, из других документов. А этот ваш немец. Мне сказали, он вернулся за медальоном с древнегерманскими рунами, так?