— Спасибо за комплимент. Впрочем, сегодня я, и впрямь, был в ударе. А вы становитесь нашим постоянным зрителем, Александр Борисович. — Бычихин вскинул руку и весело продекламировал: — От вас так и веет миром, мистер Сайленс! Вам, наверное, хорошо в мировом суде!
— В суде мало кому бывает хорошо, мистер Фальстаф, — усмехнулся Александр Борисович. — Вам-то там точно не понравится.
— Гм… — Бычихин поскреб ногтем нос. — Последнюю реплику вы адресовали Фальстафу или мне?
— Боюсь, что вам, — сказал Турецкий.
— То-то мне показалось, что она прозвучало как-то слишком мрачно. Выходит, вы пугаете меня судом? Но за что? Чем я провинился перед вами и законом, Александр Борисович?
Бычихин говорил весело, но в его веселом голосе явственно слышались тревожные и настороженные нотки.
— А знаете такую присказку: у каждого взрослого человека в прошлом есть что-то такое, за что его вполне можно посадить? — в тон Бычихину поинтересовался Александр Борисович.
— Это всего лишь слова, — возразил артист. Он повернулся к зеркалу и продолжил стирать с лица грим специальным тампоном. — Я за собой никакой вины или греха не чувствую. Кроме первородного, конечно, — добавил он с улыбкой. — Но тут уж пусть в меня кинет камень тот, кто…
— Ну, хватит, — оборвал его Турецкий. — Если вы собираетесь ломать передо мной такую же комедию, как перед публикой в зале, то не стоит усилий.
— Отчего же? — вальяжно поинтересовался Бычихин.
— У меня не очень много времени, — ответил Александр Борисович. — И я не хочу тратить его на пустые разговоры. Поэтому я сразу раскрою карты. Сразу по приезде я навел о вас кое-какие справки. Впрочем, как и об остальных жителях города, которые попали в мое поле зрения.
— Вот как? И что же вы про меня узнали?
— Вы ведь собираетесь жениться, Денис Геннадьевич?
Рука с ватным тампоном застыла возле лица актера. Но через секунду продолжила свою работу.
— Значит, вы в курсе, — спокойно сказал Бычихин, вытирая лицо. — Что ж, я не делаю из этого тайны.
— Ваша невеста — дочь успешного бизнесмена, — продолжил Александр Борисович. — Выгодная партия, не так ли?
— Я — актер, — пожал плечами Бычихин. — И я привык к определенному образу жизни. Чего же тут плохого?
— Вы рассуждаете как женщина, — заметил Турецкий.
— Разве? — Бычихин снова, почти равнодушно, пожал плечами. — А мне кажется, что я рассуждаю, как современный человек. Мужчина, женщина, — какая разница? Все хотят жить хорошо. Я всего лишь артист провинциального театра. Но у меня есть талант, и я способен добиться многого.
— В этом я не сомневаюсь.