— Куришь?
Тот покачал головой:
— Нет. У меня свои. Без фильтра. — Он снова сунул руку в карман.
Мужчины закурили.
— Кстати, — снова заговорил Александр Борисович, — а что такое куркач?
— А ты не знаешь?
Турецкий покачал головой:
— Нет.
Парень усмехнулся.
— Сразу видно, что ты не рос в нашем городе. Это самодельный пистолет. Стреляет дробью. У нас такую штуку любой мальчишка за час соорудит.
— И какова убойная сила? — поинтересовался Александр Борисович.
— Если хорошо попасть, можно превратить человека в калеку, — ответил Данилов.
— Взглянуть можно?
Данилов усмехнулся.
— Я бы показал, но… — Он сунул руку в карман и достал связку ключей. — Это всё, что у меня есть.
— Понятно, — улыбнулся Турецкий. — Где мы можем поговорить?
— Да прямо здесь.
Александр Борисович обвел взглядом узкое пространство между гаражами.
— Не слишком уютное место, — заметил он.
— Зато безопасное, — ответил ему парень.
Турецкий стряхнул с сигареты пепел, изучающее посмотрел на парня и сказал:
— Видимо, вам есть чего бояться?
Данилов усмехнулся.
— Видимо, да, — сказал он.
Турецкий затянулся сигаретой, продолжая разглядывать парня. Худощавое, скуластое лицо, глубоко посаженные темное глаза, большой нос и низкий, чуть выпуклый лоб. Красавцем он не был, это точно. Однако взгляд прямой и бесстрашный, а губы упрямо сжаты. Парень явно не трус. И может за себя постоять. Чего же он боится? Прокофьев сказал, что с Даниловым «пристрастно побеседовали». Что это значит?…
Турецкий снова вгляделся в лицо парня. Фонарь светил тускло, но кое-что бывший «важняк» хорошо разглядел. На левой скуле у парня он заметил легкую тень — синяк. По всей вероятности, от удара кулаком. Удар был несильный и имел, скорее, воспитательное значение.
Сигарету Данилов держал в левой руке, правую поднимал неохотно и как бы с трудом. К тому же, когда он отошел от двери гаража, он явно прихрамывал.
— Пару дней назад вас избили, так ведь? — спросил Александр Борисович.
— С чего вы взяли?
— Шиманов мне рассказал, — соврал Турецкий.
Парень еще крепче сжал губы, а взгляд его стал еще угрюмее.
— Что он вам еще рассказал?
— Немногое, — ответил Александр Борисович. — Рассказал, что у вас был роман с Екатериной, что вы просили его руки…
— Шиманов — болван! — угрюмо проговорил парень. — А Катьку не ищите.
— Почему? — насторожился Турецкий.
— Потому что она давно мертва. Ее придушили — быстро и безболезненно. А тело ее сожгли в городском крематории.
У Турецкого «отвалилась челюсть».
— То есть, как в крематории.?! — изумленно вымолвил он. — Откуда вы знаете?
— Я знаю ее папашу — этого достаточно.