— Боже! Анна!
— Что такое? Что с ней?
— Анну придавило!
— Она жива?
— Мертва! Голова проломлена!
— Надо ее поднять!
Кто-то попытался поднять тело женщины, но Турецкий так грозно рявкнул на нежданных помощников, что те поспешно отошли в сторону.
— Она жива, но трогать ее нельзя! — громко сказал собравшейся публике Александр Борисович. — «Скорая» уже в пути!
Народ продолжил галдеть. К тому моменту, когда приехавшие медики переложили Анну на носилки и отнесли в машину, она успела потерять не меньше двух литров крови.
По дороге в гостиницу Александр Борисович решил зайти в бар и выпить водки. Желание созрело внезапно и было непреодолимо.
— Ну, как оно? — спросил он бармена, когда тот наполнил ему рюмку.
— В каком смысле? — улыбнулся бармен.
Турецкий пожал плечами:
— Вообще.
— Вообще — неплохо, — ответил бармен, вновь дружелюбно блеснув полоской белоснежных зубов.
— Молодец, — кивнул ему Александр Борисович. Он опрокинул рюмку водки в рот, закусил кусочком ветчины и вновь взглянул на бармена.
— Слушай… Ничего, что я на «ты»?
— Ничего, — ответил бармен.
— Тут у вас неподалеку театр «Глобус». Знаешь такой?
— Конечно!
— А что, актеры из театра часто сюда заходят — пропустить рюмку-другую?
— Случается.
— Должно быть, ты для них свой человек?
— Не то, чтобы свой… Но при встречах здороваемся, — горделиво сообщил бармен.
— Это хорошо. А у меня среди актеров ни одного знакомого, — горестно сообщил Турецкий. — Что, сильно они отличаются от нас, простых смертных?
— Совсем не отличаются, — доверительно сообщил Турецкому бармен, протирая салфеткой чистый бокал.
— А актрисы? — Александр Борисович заговорчески подмигнул бармену. — Они тоже не отличаются от других женщин?
— Практически нет, — улыбнулся бармен.
— Что, и водку так же пьют?
— Не все, но пьют, — ответил бармен.
Александр Борисович ухмыльнулся и покачал головой:
— Чудеса-а. Слушай, дружище, не знаю, как ты, а я бы не прочь познакомиться… с одной из них. Знаешь, есть там такая… с каштановыми волосами, большеглазая. Екатериной зовут. Фамилию вот только не запомнил… Она еще в «Гамлете» Офелию играла.
— Шиманова? — подсказал бармен.
— О, точно — Шиманова! Красивая баба!
— Да, ничего, — кивнул бармен.
— Такая красавица небось в ваш бар сроду не зайдет, — вальяжно проговорил Александр Борисович. — А уж водку тут пить — тем более, не станет. Да и шампанское тоже! — Турецкий хмельно хохотнул.
— А вот и ошибаетесь, — сказал бармен, вновь наполняя рюмку Турецкого водкой. — Она здесь бывает. Не скажу, что часто, но… раза три точно заходила.
— Что, и водку пила? — изумился Турецкий.