— Да какого ты вообще приперся! Тебя же теперь, наверно, из школы попрут! Идиот! Химоза к директору побежала. Ты в это-то хоть врубился?!
Мишин вдруг сел и заплакал пьяными слезами.
— Держись, пацан! — похлопал его по плечу Антошка. — Мы никогда не забудем твоего героического поступка!
Вдруг Мишин сорвался с места и побежал в лабораторию, соседнюю с кабинетом химии комнату.
— Куда ты? — только и успел крикнуть Груздь.
Мишин даже по прошествии многих лет никак не мог понять, что конкретно его, скромного мальчика, отличника, химика и просто гения, сподвигло на такой шаг. Алкоголь? Может быть, обида за то, что он такой одинокий и никому, кроме химички, не нужный (хотя выходило, что теперь он и химичке не нужен)? А может, несчастная любовь?
Как бы там ни было, он взял металлический натрий, который хранился в банке под слоем керосина, и опустил его в концентрированную серную кислоту, упаковал в полиэтиленовый пакет в несколько слоев, чтоб не сразу проело… Он часто бывал в этой лаборатории, химичка разрешала ему проводить здесь всяческие интересные опыты, и он хорошо знал, что где находится. «Значит, они только отморозков любят, да?!» — И чиркнул спичкой.
— Где Мишин? — профессионально строгим голосом сказад директор, входя вместе с химичкой в класс.
Тут же из лаборатории, качаясь и закрывая уши руками, вышел Мишин. А через секунду раздался взрыв.
Потом были долгие разбирательства. Но Мишина не выгнали. Его отец был в неплохих отношениях с директором. К тому же, в конце концов, за Колю попросила и сама химичка. А вдруг, выгнав его из школы, они испортят жизнь талантливому мальчику и, может быть, великому ученому в будущем. Она явно осознавала, что такого ученика у нее больше не будет. И на педсовете напирала на то, что он просто попал в дурную компанию, где его, примерного и способного мальчика, напоили и испортили. Мишин, конечно, выгораживал друзей как мог. Но все-таки вопрос стоял о нем, а не о его собутыльниках. В результате ограничились тем, что взяли с Мишина клятвенное обещание, что он впредь не будет поддаваться пагубным примерам своих приятелей, а лучше и вообще перестанет с ними общаться. Ну, конечно, родителям пришлось заплатить за два выбитых в результате взрыва окна и еще за покупку некоторого химического оборудования и материала.
Затем последовали домашний скандал и домашний арест. Но вместе с тем и всеобщее уважение школьных товарищей. Даже Сева Парфенов как-то подошел к Коле:
— Силен, мужик! Значит, так тебя все достало? И ты решил совершить самоубийство, укокошив заодно с собой всех одноклассников и директора с химичкой? Горжусь! Уважаю! А Людка, та вообще в экстазе забилась, когда об этом случае узнала.