Дело было рискованное, но приносило неплохие доходы. Сева умело делил барыши, не обижая себя, но и не обделяя сообщников. Вскоре денежный поток, текущий в карманы приятелей, превратился в мощный финансовый водопад.
Был и еще один вариант получения товара. Водитель автокара, везущего багаж иностранных пассажиров от самолета в здание аэропорта, притормаживал возле чахлых кустов, его напарник молниеносным движением руки скидывал в них пару буржуйских чемоданов, и машина ехала дальше. Содержимое их опять же поступало на реализацию к Севе. Выручка делилась. Но от этого способа в дальнейшем пришлось отказаться, поскольку водители, напирая на повышенную опасность их части работы, обнаглели и стали требовать чуть ли не всю прибыль себе. Вскоре до Бакатина дошли слухи, что одного из их цепочки взяли в крупном универмаге, когда тот попытался продать женские туфли милиционеру в штатском. Пойманный за руку делец начал сдавать всех, кого знал, и молодые люди испытали несколько неприятных моментов. Они временно залегли на дно и каждый день с содроганием в душе ждали визита непрошеных гостей. Но в тот раз все обошлось благополучно, приятелей никто не побеспокоил, хотя Бакатин искренне недоумевал, не понимая, как такое могло случиться.
Сначала Валентин был предельно осторожен. Попросту говоря, он трясся каждый раз, идя на дело. Но постепенно шальные заработки и полная безнаказанность вскружили голову. Бакатин стал швыряться деньгами, носить дорогую одежду и даже подумывал о покупке автомобиля, но Парфенов отговорил его от этого шага, пригрозив лишить доли в совместном предприятии.
Валентин вновь ощущал себя королем, чувствовал незыблемую уверенность в себе и своих силах и был убежден в собственном всемогуществе. Проводил каждый вечер в ресторанах в компании сомнительных приятелей и девиц, перестал появляться в институте, а отметки за зачеты и экзамены выменивал на кубинский ром и французскую косметику.
Предусмотрительный и расчетливый Парфенов не раз предупреждал друга о возможных последствиях, но тот только отмахивался от ненужных ему советов и размахивал в воздухе красной корочкой райкома комсомола.
Но однажды произошла катастрофа. В валютном магазине Бакатина, расплачивающегося долларами за японский транзисторный приемник, окружили какието люди, заломили руки, надели наручники и отвезли в отделение милиции.
Там молодой и индифферентный следователь с блеклыми рыбьими глазами бесцветным голосом пообещал засадить его на много-много лет за незаконные операции с валютой и спекуляцию. Он долго и монотонно рассказывал Бакатину о всех прелестях, ожидавших того в дальнейшем, запугивал, угрожал, уговаривал сознаться во всем. Валентин молчал. Но вовсе не из-за чувства порядочности, не позволяющего продать друга. Просто на Бакатина напал какой-то животный ужас, в голове помутилось. Он не понимал смысла вопросов, физически не мог говорить и даже свалился в обморок.