Но смех смехом, а реакция на полученную информацию у Филиппа была неоднозначная. Что касалось устройства легкой провокации, то такая операция особой сложности не представляла. Тут будет более важна точно сыгранная роль самой девочки. Достанет ли ей таланту, да и желания — это вопрос.
Далее. Переговоры с учителями, знакомыми с ситуацией, Филипп тоже мог бы взять на себя, следовало только уточнить, с кем из них. Но и это — тоже не впервой.
Расследуя вместе несколько лет назад очень в высшей степени неприятное дело об убийстве школьницы, дочери крупного бизнесмена, изнасилованной и убитой ее же школьными друзьями, они впервые, можно сказать, столкнулись с такой круговой порукой в том учебном заведении для «избранных», что сами не поверили. Но Филипп сумел-таки найти верные подходы к нужной учительнице, которая потом помогла им с Турецким распутать ту грязную историю. Так что для Фили это был бы уже не первый опыт общения на уровне учителей и школьников.
А вот со своей стороны Александр Борисович наметил начать действия с Франции. Для этого следовало возобновить, а отчасти и воскресить старые связи с французами, которых он сам же и учил еще в середине девяностых годов. Тогда впервые набрали в некоторых европейских странах и США уже отчасти подготовленных «студентов» для дальнейшей учебы в Центре по подготовке специалистов по антитеррористическим операциям. По сути, из них делали высококлассных специальных агентов, работающих в любых условиях. Но время шло, и многие из них уже перешли на государственную службу при правительствах своих стран. С некоторыми из них Александр, или Алекс, как они его завали, поддерживал связи. В частности, с американцами. Перезванивался, иногда встречался — как правило, во время зарубежных командировок, связанных с поиском и задержанием скрывающихся от правосудия преступников. Старые друзья тоже обращались к нему за помощью или советом. И все в конечном счете выходили на своего «вечного» директора — генерала Питера Реддвея, руководившего Центром подготовки в тихом баварском городке Гармиш-Партенкирхен, где по улицам по сей день бродят украшенные бантиками коровы.
Вот и в этой ситуации Турецкий счел возможным для связи с Францией попробовать привлечь свои прошлые контакты. Интересно, где сейчас и чем занимается та роскошная блондинка, в которую были влюблены все «студенты»? Где Маргарет Ляффон? Свои ее звали Марго, российские парни — естественно, по-русски — Машей. Бывало, что и Ритой. Но она всегда сердито поправляла: «Я — Марго!», и это превращалось в своеобразную игру.