— Вот именно — в любых, — подчеркнула серьезность своих намерений Лидия Михайловна. И даже не улыбнулась, лишь взглянула многообещающе. Мужчина должен был самостоятельно оценить степень ее готовности пойти ему навстречу. И Гордеев, разумеется, не удержался, он бережно взял ее ладонь, лежащую на колене, повернул к себе лицевой стороной и запечатлел долгий и значительный поцелуй. Который, честно говоря, с удовольствием перенес бы и на ее круглое колено, но… Всему свое время. Уж во всяком случае лозунг, висевший во дни его молодости во всех без исключения поликлиниках: «Избегайте случайных связей!» — теперь эта фигня, кажется, называется слоганом — его совсем не страшил.
Наградой за этот почти диетический поцелуй был ее жарко вспыхнувший взгляд. Он поощрял и обещал. А вспыхнувшее желание если и имеет отношение к шпионажу, то не самое приоритетное: сперва все-таки наступает утоление жажды, а уже потом появляются мысли о том, какую можно извлечь из случившегося пользу. А так как и до того, и до другого было еще далеко, форсировать события не следовало.
Лидия предупредила, чтобы он не ждал ее, а выходил первым. Наверное, ей не хотелось встречаться с Сергейченко. Но объяснила она свою необходимость задержаться тем, что собиралась переговорить с экипажем по каким-то своим проблемам. Вот так они и распрощались — тепло и почти доверительно. Она сказала, что в ближайшее время свяжется с ним и постарается устроить встречу с губернатором, он же обещал не избегать ее советов и помощи. Томный взгляд, скромный поцелуй, снова запечатленный на кончиках ее пальцев, вежливый поклон, и Гордеев покинул самолет.
Автобус доставил его к зданию аэровокзала, а точнее, прямо в объятия Галины Федоровны, которая не постеснялась выказать свою искреннюю радость. Хорош бы он был, если бы Лидия случайно оказалась рядом. А что, ведь предусмотрительная дама. Хоть и хищница. Как это иной раз говорится? «Ох и сволочь! Но какая!» Со значительным таким выражением на лице и искренним восторгом.
А еще через час Юрий Петрович вселился в обычный одноместный номер центральной гостиницы, после чего Галочка вывела его в коридор и предупредила:
— В номере никаких разговоров по делу вести нельзя. Все, о чем ты захочешь поговорить, посоветоваться или с кем-то встретиться, тебе придется делать вне гостиницы. Лучше у меня дома, куда я тебя сейчас и отвезу.
Гордеев не возражал, потому что и сам желал бы сбросить то напряжение, которое испытал в самолете. Он пока не решил окончательно, стоит ли рассказывать Галочке о встрече в Домодедове. Но она женским своим чутьем уже поняла, что ему требуется ее ласка, причем немедленно, и сама не сильно возражала. Тем более что от гостиницы до ее дома было всего каких-то полчаса езды…