— Хорошо. Ваши отношения с Игорем Платоновичем Журавлевым?
— Вполне доверительные. Дружеские — говорю это без сомнения. Работаем рука об руку. Но поскольку вопрос поставлен именно в такой плоскости, полагаю, у вас есть основания думать иначе? Вероятно, вы связываете его с дядей, Владимиром Яковлевичем? Я размышлял на эту тему. Нет, вряд ли. Да и зачем бы Игорю ставить под большой вопрос, рисковать собственными, прямо скажу, блистательными перспективами?
— Что вы имеете в виду?
— Ну… Я всерьез намерен занять губернаторский пост. У меня есть к этому все основания и большое желание применить силы на новом поприще. А Игорь? Он же становится в этом случае гендиректором уникальнейшего в стране предприятия! На нас же, по существу, целая отрасль держится.
— А встреча с депутатом не вызвала у вас никаких сомнений? Не возникло неожиданных вопросов по части некоторых нестыковок? Простите, я исхожу всего лишь из того, что мне рассказал Женя. Вероятно, имеются и какие-то иные нюансы, о которых мне неизвестно, тем не менее Женин эмоциональный рассказ…
— Евгений, в общем, в курсе наших проблем. Правда, его иной раз заносит. И крепко. Но… Однажды мы с ним уже имели беседу на данную тему, и он поклялся мне, что его пристрастие, назовем это так, ни в коей мере не отразится на его деятельности. И до сих пор у меня не было повода усомниться в нем.
— А что вы имеете в виду? Простите, я не в курсе.
— Ну, раз так, тогда это, очень прошу вас, сугубо между нами, да? — Минаев строго посмотрел на Гордеева и опять стал похож на заносчивого «ботаника». Юрий Петрович утвердительно качнул головой. — У Жени в прошлом случались срывы. Он неравнодушен… к наркотикам. Нет, это не та стадия болезни, которая уже не лечится, однако я пару раз замечал… И сделал серьезное внушение. Даже помог с хорошим специалистом в этой области. Евгений прошел курс терапии, но… Хотя пока, как говорится, Бог миловал, однако мы-то знаем, что ничего нет на свете абсолютно излечимого. Сменись обстоятельства, явись стрессовая ситуация — и нате вам!
— Скажите-е! — протянул Гордеев. — А я, честное слово, не знал об этом. Да, впрочем, и откуда? В нашей молодости это дело было как-то даже не принято, а потом… Может быть. Хотя мне показалось, что его возбуждение, когда он среди ночи примчался ко мне, было вполне искренним. Мы даже выпили с ним. Давно не виделись.
— И очень хорошо. Тогда будем считать, что нашего разговора на эту тему и не было.
— Напротив, Алексей Евдокимович. Откуда же тогда в вашем кармане появились чеки с наркотой? Поверьте, я еще никого не подозреваю, просто хочу разобраться. При каких обстоятельствах их достал милиционер из вашего кармана? Где они были? Брали ли вы их в руки?