Отвлек телефонный звонок.
— Ну, ты готов? — Это был Елисеев. — Я подъезжаю. Если можешь, выйди на трассу, а то крутиться в твоем дворе нет охоты.
— Я выйду, — сказал Юрий.
Выглянул во двор: с утра снег еще не разметали, и припаркованные у тротуаров, а точнее, у высоких сугробов автомобили и сами выглядели такими же сугробами.
— Что новенького? — был первый вопрос Елисеева.
Гордеев неопределенно пожал плечами.
— Ты мне про другое пока скажи, — ответил Юрий Петрович. — Минаев здесь, я имею в виду — в Москве, каким вообще транспортом пользуется?
— Как когда… Обычно я его встречаю и вожу по мере надобности.
— На этой, что ли, лайбе? — Гордеев безо всякого уважения оглядел «Жигули». — А что у него, нет ничего представительней?
— Как сказать?… Бывает, что Владимир Яковлевич свой транспорт дает на день-другой. Все же… наши люди.
— А в последний раз на чем ехали?
— Я вез. А что, есть вопросы? И потом — какая разница?
Гордеев снова пожал плечами. Что-то у него не складывалось. Если Женька был за рулем, а Минаев, скажем, сидел рядом, то сунуть ему чеки в брючный карман в этом положении довольно трудно. Разве что отвлечь? Вот если бы оба сидели сзади, к примеру, на повороте легко привалиться к плечу, то да се, глядишь, а пакетики оказались в кармане. Впрочем, почему это делать обязательно в машине? Разве нельзя в том же ресторане, возле вешалки? Или еще дома… Вот, кстати, почему раньше об этом не подумал?
— А вы ехали на это свидание из твоего дома?
— Да… я же говорил. Слушай, Юра, я ничего не понимаю! У тебя есть какие-то сомнения? Вопросы? Так давай и спроси! Ты со мной будто темнишь.
— Нет, не бери в голову, я просто себя проверяю…
— А-а… ну ладно, — как будто успокоился Женька, хотя было видно, что он ничего не понял.
И не надо пока поднимать ненужной волны, всему свое время…
…В Домодедово приехали довольно быстро. И ожидать тоже пришлось недолго. Едва вошли в здание аэровокзала, как услышали о прибытии их рейса.
Елисеев сказал, что у него с утра ничего в клюве не было, и потянул в буфет — по чашечке кофе. Заодно он умял три бутерброда с сырокопченой колбасой. Юрий Петрович от пищи отказался.
Вернулись к выходу пассажиров как раз вовремя.
— Вон она, наша красавица! — значительно посмотрев на Гордеева, наконец сообщил Женька и резво замахал над головой руками.
К ним приближалась действительно очень симпатичная женщина — высокая и стройная, в белой пушистой шапке и короткой дубленке с такой же пушистой меховой оторочкой по подолу, рукавам и воротнику. И ножки у нее были то, что надо! Этакая секс-девочка из модного журнала, как говорится, «Зима-2001». Но взгляд у нее был растерянный.