— Что вы, простите, имеете в виду?
— Ну как же? Извините, у меня просто не хватает слов от возмущения! Это черт знает что такое! — Господин Журавлев явно накалялся, точнее, сам себя заводил на праведный гнев — на что же еще иное?
— Если позволите, — вклинился в паузу Гордеев. — Мне не совсем понятно ваше раздражение. Будьте любезны, объясните, в чем дело? Может, я просто не в курсе? Или меня Галина Федоровна невольно ввела в заблуждение?
Гордеев подмигнул ей, словно заговорщик. Он держал трубку не вплотную к уху, а чтобы прислонившаяся к нему женщина могла тоже слышать ответы из Белоярска.
— Как не в курсе? — словно запнулся Журавлев. — А документы?
— Какие? Вы имеете в виду те, что мы сегодня уже положили на столы помощника президента и министра юстиции? Так за это можете не беспокоиться, там люди внимательные. Кроме того, полностью в курсе дела руководство Генеральной прокуратуры. Я после той значительной помощи, которую вы лично и господин губернатор оказали мне как адвокату, хотел бы выразить свою глубокую признательность.
— Что-то я не понимаю… — Там, в Белоярске, похоже, воцарилась полнейшая растерянность. — Разве эти документы…
— Ах вон в чем дело! — обрадованно рассмеялся Гордеев. — Вам, вероятно, доложили, что пропал багаж Галины Федоровны? Да?
— Естественно!
— Ну, доложу вам, Игорь Платонович, Галина Федоровна об этой пропаже не сильно и переживает. Жалко, конечно. Но все это конечно же пустяки по сравнению с мировой революцией! Помните, как мы совсем, кажется, недавно выражались на этот счет? Так что, в сущности, ничего страшного не произошло. А документы ваши сильные, я уверен, они обязательно сыграют свою положительную роль. Я снял копии и постараюсь уже завтра дать прочитать ваши письма в поддержку самому Алексею Евдокимовичу. Уверен, что ему будет очень приятна такая дружная и искренняя помощь и трудового коллектива, и руководства предприятия, и Андрея Ильича. Несомненно! Если появится возможность, передайте, пожалуйста, господину Гусаковскому благодарность и от моего имени. Я, понимаю, всего лишь какой-то адвокат, но тем не менее. Вероятно, ему тоже небезразлично мнение простых работников юриспруденции. Вот, собственно, и все, что я хотел вам сообщить. Что же касается Галины Федоровны, то она обещала перезвонить мне завтра, и, если у вас появятся к ней поручения, я с удовольствием ей это передам.
— А где она? — быстро спросил Журавлев.
— Вероятно, у родственников. Так, во всяком случае, сказала мне.
— А Елисеева вы сегодня видели?
— Разумеется, в порту. А потом мы уехали по неотложным делам, а он остался искать чемодан. Но так и не нашел. О чем и сообщил. — Гордеев вызывающе рассмеялся.