— Да, — кивнул агент. — Подождите, пока пройдет поезд.
Переждав поезд, Турецкий продолжил «допрос» (а на что еще это было похоже?).
— Какое у них задание? — спросил он.
Агент ответил — холодно и спокойно:
— Привести к победе на президентских выборах человека, на которого мы укажем. Они с этим заданием справились.
— А что теперь?
— Они продолжают работу, — ответил агент. Он глянул на Турецкого из-под козырька бейсболки и вдруг сказал: — Вы ведь знаете, что лучшая экспансия — денежная. Империю мы потеряли, но наши деньги могут сделать больше, чем бомбы и военные базы.
— Вы хотели влиять на политику Литвы?
— Да. Определенные финансово-экономические группы России заинтересованы в своем присутствии на рынке Литвы.
— И не только на рынке, как выяснилось, — заметил Турецкий.
Лицо агента осталось непроницаемым.
— Мы вынуждены были пойти на политическое вмешательство, — спокойно сказал он. — Если бы это не сделали мы, то это сделали бы американцы. Постсоветское пространство — это арена войны за «новую колонизацию». С позиций войны наша экспансия вполне оправдана. Мы не можем позволить себе быть слабыми. Ситуация в современном, заново конструируемом, мире такова, что, если мы покажем слабость, нас просто сомнут.
Турецкий поморщился — он не любил «околоимперских» разговоров, считая их бессмысленными, — и сказал:
— Вернемся на грешную землю. Отаров и Петров принимают самостоятельные решения, или же их действия целиком определяются вашими указаниями?
— Они обязаны выполнить указания, — ответил агент. — За рамками своих обязанностей они вольны делать все, что пожелают. Но лишь в том случае, если это не вредит нашим интересам.
— А вам не кажется, что их нынешняя деятельность уже навредила вашим интересам?
Агент несколько секунд молчал, затем ответил:
— Мы оперируем фактами, а не домыслами. Нет ничего удивительного в том, что департамент госбезопасности Литвы хочет вытеснить наших агентов со сцены. Литовские спецслужбы поют с чужого голоса. Но так будет не всегда. Как говорят хирурги, это реакция отторжения, и со временем мы ее преодолеем.
— А вы оптимист, — с усмешкой заметил Турецкий.
— Я — реалист, — возразил агент. Он поднял руку и посмотрел на часы. — Мне пора. Мне кажется, я честно ответил на все ваши вопросы.
— Почему вы пошли на контакт с нами? — спросил Турецкий.
И тут агент улыбнулся — впервые за все время беседы.
— Потому что я люблю ясность во всем, — ответил он. — То, что я вам сказал, вы и без меня узнали бы. Вы об этом догадывались, а я всего лишь подтвердил ваши догадки. Все, что вам теперь остается, это делать свою работу. Возможно, результаты этой работы принесут пользу и нам. — Он протянул Турецкому руку. — До свидания.