— Я тоже, — кивнул Вадим Юрьевич. — Но Владимир Кириллович как раз после гибели Рубиса вызвал вечером — ну, после того, как нам это стало известно, — меня и Ираиду Сергеевну… Ираида Сергеевна Солодовникова — хирург-консультант и давний ассистент Хабарова… В общем, вызвал нас к себе и поделился мнением, что два подряд случая с пациентами, у которых ремиссия и которые вдруг берут и погибают, случайностью быть не могут… Владимир Кириллович, знаете ли, очень умный, проницательный человек! Но мы с Ираидой тогда сочли это все-таки мнительностью… Видимо, ошиблись.
— Почему профессор поделился своими сомнениями только с вами двоими? — спросил Щербак.
— О, это вопрос не ко мне, — снова улыбнулся Субботин. — Но смею надеяться, что из безусловного доверия к нам.
— Что ж, давайте поговорим о самих жертвах, — вздохнул Николай, которому Субботин, несмотря на всю его приветливую доброжелательность, не слишком понравился. Однако Хабарову, понимал он, знавшему своих сотрудников много лет, конечно, виднее.
Вадим Юрьевич между тем раскрыл первую из принесенных им амбулаторных карт и сосредоточенно нахмурил брови, не обратив ни малейшего внимания на маленький диктофон, который извлек из кармана оперативник. Очевидно, эта деталь его ничуть не смущала. И далее заговорил очень четко и лаконично. И, глядя на него теперь, Николай невольно подумал, что Субботин явно человек очень профессиональный и наверняка действительно хороший, талантливый врач.
— Значит, так… Первым жертвой несчастного случая стал Уваров Юлиан Севастьянович. Сорок шесть лет, бизнесмен, обратился впервые в клинику по поводу злокачественной опухоли левого легкого второй-третьей стадии, обнаруженной случайно, в связи с общим обследованием…
— Простите, что значит «случайно»? — уточнил Щербак.
Доктор ответил обстоятельно:
— Видите ли, рак легких — один из самых коварных. Симптоматика появляется, как правило, когда даже операция едва ли поможет. Во всяком случае, на стадии почти гарантированных микрометастаз… Уваров, например, вроде бы ни с того ни с сего потерял голос, охрип. Пошел к отоларингологу… Ну а в итоге выяснилось, что он наш пациент…
— Когда он впервые появился у вас в клинике? Субботин заглянул в карту, прежде чем ответить:
— В начале февраля нынешнего года, четвертого числа. Диагноз уже был ему известен, до этого лечился на Каширке, собирался оперироваться. И тут узнал о нашей клинике, о том, что у нас делают гипотермию…
— Почему же ему ее не делали? У него что — тоже сердце было слабое?
— Нет, с сердцем у него было все в порядке, — вздохнул Вадим Юрьевич. — Дело в самом пораженном органе… Это очень долго объяснять, если аргументировать с точки зрения медицины, поэтому скажу только, что, когда поражены легкие, гипотермию не делают…