Глава 23"Смотрите, он входит в залив!"
Джорджо и Синглтон вернулись в три тридцать, к позднему обеду, на который нам подали жареную красную триглу[18]в масляном соусе по-португальски.
Я не хотел изображать строгого папашу, но все же заметил, что, с моей точки зрения, Гэрри Кондит слишком приближается к нашему семейному кругу.
– Но вы же не подозреваете его в том, что он шпион из полиции Салазара, сэр? – спросил Синглтон.
– Я подозреваю даже вас, мистер Синглтон, – ответил я. Пока мы ели рыбу, никто не улыбнулся. Они знали, что я не шучу.
Мы продолжали есть молча. Потом, собрав тарелки, Чарли сообщила:
– Гэрри Кондит купил или нанял катер с салоном в сорок четыре фута.
– Не надо шутить, – сказал я.
Чарли отнесла грязные тарелки на кухню и позвала нас:
– Смотрите, он как раз входит в залив!
Мы вышли на балкон и стали смотреть. Внизу, бороздя воду, большой красно-белый моторный катер отбрасывал тень под лучами послеобеденного солнца. Высоко в рубке, над закрытым ветровым стеклом, виднелась синяя морская фуражка. Бронзовое от загара лицо Гэрри Кондита расплылось в улыбке, и губы его зашевелились. Чарли приложила руку к уху рупором. Гэрри Кондит снова прокричал что-то, но ветер с моря унес его слова. Он исчез в глубине катера, мощность которого казалась достаточной, чтобы удерживаться на мертвой зыби без поворотов руля. Он вернулся с электронным рупором.
– Эй, вы, сухопутные моряки! – Металлический звук голоса прогремел над водой. – Поднимите свои задницы и давайте сюда, ребята!
– Он просто ужасно вульгарен, – заметила Чарли.
– Он невыносим, – произнес Синглтон.
– Я только сказала, что он вульгарен, – заявила Чарли, – но я не говорила, что мне это не нравится!
Джорджо погасил свою сигару. Все спустились в маленькую лодку, стартер поплевался, двигатель взревел, и мы вылетели навстречу катеру.
– Вы уверены, что мы с вами в безопасности, мистер Кондит? – спросила Чарли.
– Святая корова, сколько раз надо говорить!..
– Гэрри.
– Ладно, я скажу тебе, Чарли. Этим ребятам ничто не грозит, а вот ты не в такой уж безопасности! – Он сдвинул на затылок свою фуражку яхтсмена и разразился хохотом.
В салоне, отделанном красным деревом, висели светлые занавески и звучала музыка. Здесь были нарушены все морские обычаи. Вдоль стен тянулась подставка из нержавеющей стали, и стоял холодильник. В углу помещался телевизор с экраном в семнадцать дюймов. Мы опустились в большие кресла, а Гэрри Кондит с ритуальным благоговением начал смешивать водку с вермутом.