– Нет, но он сказал, что ребята продолжают нырять. Как у нас здесь обстоит дело с безопасностью? Сколько информации он еще из тебя выкачал?
– Он просто сделал для нас то, что сделал и для тебя: упомянул слово «нырять», чтобы посмотреть, какая будет реакция. А ты предпочел бы, чтобы мы взяли его с собой и начали игру в «Что мы делаем»?
– Мне это не нравится.
– Ну, знаешь, мы маленькие люди и не можем действовать без большого начальника. Не надо было оставлять нас одних, дорогой.
– Сбавь тон, Шарлотта, и пойди оденься. Такое количество голого тела на кухне отвратительно!
– Больше ко мне нет претензий? – спросила Чарли, прошла мимо меня к двери и приостановилась, задев меня своим обнаженным телом. – Пока, – бросила она и потянулась, чтобы задеть кончик моего носа своим острым язычком. – Ты тяжело дышишь, шеф, – произнесла она хрипло почти за дюйм от моего рта.
– Уйди, Чарли, у меня уже и так достаточно неприятностей.
Однако я действительно дышал тяжело.
– Я слышала, у тебя соблазнительная милашка-секретарша там, в Лондоне, дорогой?
– Я бы не назвал ее соблазнительной, – ответил я, – у нее двое детей и три подбородка и еще пять процентов лишнего веса. Она пьет, как рыба, и готовит только то, что рекламируется по телевидению.
Чарли хихикнула.
– Ах ты, паршивый старый лгун, ты же оставил ее фото в кармане рубашки на прошлой неделе. Я знаю, какая она.
– Ты что, стираешь и наши рубашки? – спросил я.
– Ну конечно. А кто, ты думаешь, стирает белье? Но не уходи от разговора. Я достала фото твоей секс-бомбы – секретарши, и более того я вижу матримониальную опасность в пятидесяти шагах!
– Пятьдесят шагов от тебя – это достаточно близко!
– Тогда перестань рассматривать мой купальник!
– А где здесь, собственно говоря, купальник?
В дверь постучали. Я отпрянул от нее. Это был местный мальчишка, который иногда бегал для Чарли на рыбный рынок. Он спросил – не надо ли помыть мою машину. Да, согласился я и отправился вместе с ним к «Виктору».
Похоже, что мы уже наездили порядочную сумму, которую придется заплатить компании, сдавшей мне машину. Он достал неизвестно откуда ведро, тряпку и начал поливать водой ветровое стекло.
Я сел в машину и постарался завести разговор с этим четырнадцатилетним парнишкой. Знает ли он Гэрри Кондита, да Кунью, Ферни Томаса? Да, он знает их всех. Хорош ли в этом месяце улов тунца? Хорош, но не такой, как в июле. Выполнял ли он какие-нибудь поручения для этих людей? Нет, они слишком важные особы. Может ли он оказать маленькую услугу мне? Ну конечно. И никому об этом не говорить. Будет нем как могила. Хорошо, кивнул я. Знает ли он, к какому парикмахеру ходит сеньор Томас? Аугусто знал. Знать все, что происходит в городе, было его досугом и заработком. Он должен достать маленький клочок волос сеньора Томаса. Маленький клочок. Но так, чтобы никто не видел. Это будет наш секрет, и потом он получит награду в пять эскудо.