Чем дольше я наблюдал за бывшим соседом по "Бурану", тем сильнее во мне креп вопрос: почему Бульвум раньше не демонстрировал свого виртуозного искусства отрывать конечности и швыряться шкафами раньше? Не хотел привлекать внимания? Был слишком слаб? Слишком скромен? В итоге я решил, что он просто не набрался сил после анабиоза. Попробуйте-ка полежать десять тысяч лет в морозилке! Зато теперь, после прогулки на свежем воздухе, после стимуляции головного мозга электрическим током он вновь обрел уникальный дар… И хотя точную причину может прояснить только сам вундеркинд, лично мне было достаточно того, что он сейчас демонстрировал свои способности на полную катушку.
В зале не осталось живых врагов. Только мертвые тела, раздавленные своими же доспехами. Я выбросил элитный ствол, толку от него было чуть, и подобрал серьезную боевую игрушку, валявшуюся рядом с чей-то мертвой рукой. На предложение тоже перевооружиться Степан Макарыч ответил, что не знает, как обращаться с этим "шуруповертом", а учиться уже поздно, так что будет лучше, если при нем останется старый добрый "Сайга". С ним, дескать, завсегда милее. Переубеждать деда я не стал, да и времени не было - впереди открывался следующий коридор.
* * *
На протяжении дальнейшего пути через сеть коридоров перед нами несколько раз вырастали недружелюбные вассалы детей плесени. Они то набрасывались из засады, то поливали струями плазмы, то преграждали путь запертыми дверьми, то баррикадировали проходы завалами. Однажды из труб под потолком повалил едкий газ - у меня от него защипало в глазах и запершило в горле. Противник использовал все возможности, чтобы остановить маленький отряд.
Однако сомневаюсь, что у них были шансы.
Идущий первым Бульвум движением руки отводил выстрелы и с легкостью разбрасывал рвущихся к нам биороботов. Двери перед ним вылетали, как картонки, завалы обрушивались, газ рассеивался. Никого из нас не задело ни когтем, ни выстрелом, ни распыленной отравой. Мы со Степаном Макарычем шли позади невысокого пришельца, прикрывая ему фланги и тыл, а при необходимости поддерживая и фронт. Наша разномастная троица превратилась в единое существо, в мистического супервоина, сметающего на пути любые препятствия и крушащего всех подряд.
Когда мы добрались до тюремного бокса, мне показалось, что внутри корабля никого не осталось, что мы уничтожили всех врагов - настолько длинная вереница трупов осталась за спиной… Конечно, уничтожить всех мы не могли: корабль был слишком огромен, а пришельцев в нем находилась масса. Однако неуловимая пустота, повисшая в коридорах, навеивала именно такие мысли.