— Почему вы его не задержали и не отработали?
— Не было веских причин. Мать пострадавшей категорически запретила нам общаться с ее дочерью, чтобы не травмировать. Девочка полгода не могла произнести ни слова. Мы стали наблюдать за сторожем музея, собирать о нем материал. Пришли к выводу, что маньяком он вполне мог быть.
— Почему?
— Видели его жену? Ничего женственного! Доска доской. А Локридский между тем подогревал себя всякого рода эротической продукцией. Да, Тарас Александрович, мы обошли все городские фильмотеки. Во всех Локридского знали как любителя эротики. Литературу соответствующую тоже почитывал. Товарищи по телефонной станции звали его страдальцем, потому что он не мог смотреть спокойно на девушек.
— Какое же у него оказывалось алиби?
— Его дежурства в музее. После того как сигнализация сдавалась на пульт, теоретически из него уже выйти было невозможно.
— Еще как возможно! — возмутился Тарас. — Существует сотня способов выйти из музея, не потревожив сигнализацию.
— Это мы прекрасно знали! Но начальство требовало найти более существенные доказательства. Вот его ботинки были бы отличной уликой… Кстати, где Катя?
Действительно, Катино отсутствие уже стало действовать на нервы. Карасев вышел из комнаты и прошелся по музею. Кати нигде не было.
— Она ушла домой! — сказала вахтер.
— Как домой? — удивился Тарас. — А где она живет?
— Это уже спрашивайте у Аллы Григорьевны…
Но Аллы Григорьевны на работе не было. И сотрудники музея уже все разошлись по домам.
«Вот черт! Второй побег за неделю? Это уже слишком».
Тарас набрал по мобильному домашний Аллы Григорьевны, но тщетно. К телефону никто не подошел. Тогда он позвонил Сафронову, но и его не оказалось дома. Пришлось звонить в деканат университета.
— Уже никого нет, — ответили из деканата. — Звоните завтра после девяти.
Карасев опустился на ступени и прижал ладони к вискам. Поразмыслить было о чем. Зачем Кате понадобилось после Московского педагогического поступать в Ульяновский университет, причем на тот же факультет? Зачем после должности научного сотрудника Эрмитажа ей понадобилось устраиваться сюда на полставки младшего научного сотрудника? Каким-то образом совпало, что здесь с ней под одной крышей оказался и маньяк, напавший на нее десять лет назад. «Она приехала отомстить, — подумал. — А поступление в университет и на работу в музей — это для отвода глаз».
Чем увереннее Карасев развивал мысль в этом направлении, тем больше убеждался, что Локридского убила именно Александрова. Не сама, конечно. С сообщником. Одна бы она не справилась.