Увидев гостя, двое дюжих полуобнаженных молодцов извлекли из жаровни по длинному, раскаленному докрасна железному пруту и привычно перекрыли путь к выходу.
— Присаживайтесь, мой дорогой барон, — господин епископ указал на ощетинившееся гвоздями кресло святого Иллариона. Француз, сделав судорожный глоток, остановился. — Да не пугайтесь. Сидеть в нем совсем не больно. Главное не шевелиться, не совершать резких движений, и вы почти не почувствуете неудобств.
Палачи, сжимая в руках раскаленные прутья, приблизились, явственно дыша в затылок. Барон, втянув голову в плечи, сделал вперед шаг, другой, медленно повернулся и осторожно опустился седалищем на гвозди, слегка дернувшись от мелкого покалывания. Заплечных дел мастера, побросав прутья обратно в жаровню, споро пристегнули его локти и запястья к подлокотникам, шею к спинке кресла, ноги зажали в колодки.
— Вы не имеете право делать этого, господин епископ, — пересохшим голосом произнес француз. — Согласно буллы о ведении расследования Святой Инквизицией, вы не имеете права применять пытку, если в моих показаниях нет противоречий, обязаны предоставить мне адвоката, защищающего мои интересы перед обвинением, и испросить имена недругов, которые могли оклеветать меня ложным доносом. Кроме того, кресло с гвоздями не входит в перечень разрешенных к употреблению орудий пыток. Вы имеете право применять только допрос веревкой, допрос водой и допрос огнем, но только в присутствии лекаря, не долее десяти минут каждая и не больше одной пытки в день…
Ученого дворянина словно прорвало, и он говорил, говорил, говорил, ссылаясь на различные законы и уложения. Тем временем епископ уселся за стоящий напротив кресла стол, на жесткую деревянную скамью, сделал палачам разрешающий знак и облокотился локтями на гладко струганную столешницу. Молодцы принялись стаскивать с жертвы сапоги.
— Что вы делаете? — оборвал свою тираду француз.
— Мы начнем с доброго поступка, мой дорогой барон, — дружелюбно улыбнулся дерптский епископ. — Поможем вам немного согреться. И не надо сразу думать о самом страшном. Влияние Святой Инквизиции не распространяется на наши земли, никто вас в ее руки не отдаст. Булла папы о ведении расследования дел инквизицией к нашему случаю никакого отношения иметь не будет.
Обнаженные ступни ученого палачи споро обмазали свиным жиром, после чего придвинули к ним жаровню примерно на полшага. В первую минуту француз сидел спокойно, с некоторым удивлением «прислушиваясь» к идущему от ног приятному теплу, а потом вдруг резко изогнулся от внезапно прилившего к ступням жара: