— Эй, кто тут есть? — оглянулся командующий в поисках знакомых крестоносцев. — Мы перехитрим русских. Мы используем их же укрепление для защиты от их конницы. Я почти не видел пеших язычников, а значит за укреплениями их не больше нескольких десятков. Пусть кнехты ударят в эти щиты, вырежут на них русских и не пускают в проходы всадников. Сотня пикинеров — и языческая конница не пробьется через них до второго пришествия!
— Мы потеряли шестерых крестоносцев и три десятка лошадей, господин кавалер, — доложил почему-то ливонский рыцарь. — Почти половина кнехтов легко ранены, полтора десятка убиты, а еще почти полсотни ранены тяжело и неспособны идти в бой.
Некоторое время сын Кетлера удивленно смотрел на собеседника, не понимая, почему вокруг оказалось так много ливонцев, потом сообразил: они шли за спинами крестоносцев, а потому почти не понесли потерь.
— Как тебя зовут?
— Кавалер Ханган, — представился рыцарь, — дворянин Дерптского епископства.
— Любое поражение, господин Ханган, — заметил командующий, — можно превратить в победу. Главное: иметь волю разгромить врага. Всем оставшимся без коней рыцарям надлежит возглавить атаку на русские укрепления. Они неуязвимы для стрел и способны показать кнехтам пример личного мужества.
— Да, господин кавалер!
А сын Кетлера думал уже о том, что такое огромное количество раненых ему просто не увезти. И тех, кто окажется неспособен идти сам, придется бросить. Иначе в этой пустыне сгинут все.
* * *
Рыцарская конница отступила от обоза, и перед дальними санями начали скапливаться пешцы.
— Понятно, — кивнул Зализа и мысленно поблагодарил боярского сына Толбузина за подарок: кольчужные чулки сейчас ему сильно пригодятся. Еще бы очень пригодился чалдар — но его не было.
— Бояре! — оглянулся он на ратников. — У кого бутурлыки на ногах, али у коней на груди пластины, вперед выезжайте.
С ливонской стороны блеснула сталь — рыцари в полном доспехе, сжимая в латных перчатках мечи, двинулись вперед, обходя сани и издыхающих коней. За ними, на небольшом удалении, подступали кнехты. Первыми шли воины с мечами, а следом за ними, в пятых-шестых рядах, пикинеры. Разумеется, ведь сперва они собирались расправиться с засевшими в гуляй-городе иноземцами, а уже потом сражаться с конницей!
Над Лугой опять зловеще зашелестели стрелы.
— Это уже по нашу душу, — Нислав прислонил бердыш к щиту и просунул граненый ствол пищали в узкую щель бойницы. На все санные щиты пищалей не хватало, поэтому каждый из стрелков оказался отделен друг от друга заметным расстоянием, и ни о каком договоре по стрельбе залпами или иной общей тактике речи не шло. Бывший милиционер просто выбрал цель — неточно: никаких мушек и прицелов на пищали не имелось. Нислав просто направил ствол в сторону бредущего в центре рыцаря с выпирающим вдоль грудины ребром, и ткнул фитилем в запальное отверстие.