Теперь же получалось, что про это знают! Кто? Только прибывший с охранной грамотой неверный? Сопровождающий его татарин? Кароки-мурза? Или слухи доползли до самого султана?
— Ты чего тут валяешься? — пнул он ногой в бок распластавшегося Аяз-Мерея. — Чего валяешься? Чего, чего, чего?
Нога заболела, и Гирей повернулся к входному пологу:
— Нукеры! Сюда!
Никто не откликнулся. Бей добежал до выхода, Оглянул наружу — оба воина валялись в лужах перемешавшейся с пылью крови, и над ними уже вились жирные зеленые мухи.
— Вот шайтан! — сплюнул он. — Эй, слуги! Где вы все?! Оглохли, придурки?!
Заметив, что только что выкрикнул ругательство русского, он разозлился еще больше:
— У меня в шатре приберут или нет?
Наконец послышался топот, и между шатров показались невольники. Он отступил в сторону, ткнул пальцем в Аяз-Мерея, в полуобгоревший стол:
— Убрать все! И быстро!
Гирей прошелся по шатру, остановился перед мальчишкой, пытающимся выкатить из очага сморщившиеся фрукты.
— Ты почему за огнем не смотришь? — Бей схватил его за загривок и ткнул лицом в самые угли. — Почему не смотришь?
Мальчишка взвизгнул, но подавился жаром и лишь беспомощно забился, пытаясь вырваться. Потом неожиданно обмяк. Девлет выпрямился, оставив невольника головой в пламени и еще несколько раз пнул его ногой в бок. На душе стало немного легче, и он отступил. Оглядел испуганно замерших слуг, махнул рукой:
— Уберите эту падаль. И принесите кумыс, пить хочу.
Он прошел вдоль стенки шатра, потирая себе виски.
Почему султан прислал этого русского именно к нему? Не знал про разгром под Тулой? Или именно потому, что знал? Знает про то, что военачальник он плохой, и в качестве… В качестве правителя соседней страны опасным быть не может…
Девлет-Гирей забегал быстрее.
А ведь точно! Русский говорил, что ему нужно только имя. Имя хана рода Гиреев, имеющих право на русское великое княжение. Вымотать Московию набегами во время посевной и уборочной страды. Не битвы и штурмы выигрывать, а вымотать до того, чтобы сами сдались! Трон всей Московии! Ему, уже отчаявшемуся получить хоть что-нибудь, больше сотни в походе и пары лишних кочевий, — ему отдают всю русскую землю.
Он остановился перед невольником с крынкой в одной руке и большой деревянной чашей в другой. Налил себе полную пиалу кумыса — выпил; налил вторую — выпил; налил третью — вылил невольнику на голову и весело захохотал.
Аллах проявил к нему милость, указав дорогу к величию и славе!
Нет, теперь он не станет лезть туда, где ничего не понимает. Пусть этим занимается русский, раз уж Менги-нукер так понравился Великолепной Порте. Он только даст ему право попользоваться своим именем и всегда будет рядом, чтобы все знали, без кого не обошлось ни одной победы. А не получится — можно все свалить на гостя.