Из смердов никто хозяйского приказа оспаривать не стал, и Юля, еще не привыкшая к новой роли, несколько успокоилась.
— А я, боярыня? — подала голос Мелитиния.
— А тебе котел стеречь. — Юля зачерпнула ковшом из ведра прохладной воды, напилась. Потом, прихватив охапку заготовленного для костра хвороста, пошла обратно в дом.
Валявшаяся в кармане в момент провала в прошлое зажигалка давно изошла газом и перестала высекать искру, поэтому Юля попыталась добыть огонь кресалом: стучала зазубренной стальной пластинкой по кремню, пытаясь выбить искру на клочок пересохшего мха, но искры либо не летели вообще, либо разлетались в разные стороны, либо падали на мох, но мгновенно гасли, не дав ни дымка. Помучившись так с полчаса, женщина плюнула и побежала на улицу к костру — за углями.
Пространство перед домом уже опустело — только Ероха сидел перед склоном и с размеренностью медитирующего буддийского монаха раскалывал топором чурбак на пластины примерно дюймовой толщины. Щелчок отлетающей пластины — голова поднимается и обозревает пасущееся внизу стадо. Новый щелчок — и снова внимательный обзор.
Мелитиния тоже пропала. Поначалу Юля удивилась, но, обнаружив отсутствие котла, поняла: на реку пошла мыть. Она выкатила прутиком на обрубок доски, коих вокруг недавней стройки валялось в изобилии, несколько угольков и торопливо понесла к печи.
Вскоре в глубине каменной кладки, под высоким сводом, заплясал лепестками маленький костерок.
Тем же способом, угольком, она затопила и вторую печь.
— Простите, боярыня, чем на обед мужиков потчевать?
— Что? — вздрогнула от неожиданности Юля.
— Что на обед варить, боярыня? — повторила во — прос Мелитиния. — Опять кашу?
— Да, — кивнула Юля. А что еще можно сварить, если из припасов только крупы да зерно?
— Ячневую?
— Ячневую.
Мелитиния ждала.
— Ах да, — сообразила Юля. Она направилась в дальнюю, через одну от печи, комнату, куда были снесены мешки с крупами, отыскала нужный, раскрыла:
— Бери.
Смердка отсыпала почти полное сито, снова остановилась, выжидая.
— Что еще?
— На воде варить?
— На воде, — рыкнула Юля. Она никак не могла припомнить, где лежит сало или вяленое мясо, которое можно было бы добавить в кашу, и осталось ли что-либо подобное вообще. Оказывается, ей, помимо всего прочего, нужно еще и кормить своих смердов! Про это Варлам ничего не говорил.
Кухарка уныло кивнула и ушла.
Юля вернулась к печи, некоторое время поглядела на пляшущие языки пламени. Потом решительно поднялась, прошла в спальню, подняла из-под кровати лук, повесила на плечо колчан, легким шагом вышла из дома: