С улицы послышался громкий крик, странный шум. Женщина приподнялась на цыпочки, пытаясь от печи разглядеть через окно, что там случилось. Потом еще поворошила угли — надо дров немного подкинуть, а то прогорят все, пока она разбираться ходит.
Хлопнула входная дверь.
«Неужто Варлам вернулся?» — радостно екнуло в груди.
Она быстро окинула себя глазом: шаровары чистые, а вот вместо шелковой блузки — простая мужицкая косоворотка. Может, сбегать переодеться?
Шаги перед кухней — она повернулась навстречу… И увидела татарина, в металлической шапке с болтающимися позади волчьими хвостами, стеганом затасканном халате, с черными усами, тянущимися над верхней губой и по сторонам спускающимися вниз, с кривой саблей, покачивающейся в правой руке. Наткнувшись на молодую, ладную бабу, татарин осклабился и шагнул вперед. Он не знал только одного: перед ним стояла не сладкая добыча, а воин, успевший пройти уже три военных похода.
Торопливым движением Юля подбросила край скамейки, швыряя ее на разбойника, а когда тот вскинул вверх руки, защищаясь, припала на колено и со всей силы врезала кочергой по выглядывающей из-под халата ноге — чуть-чуть ниже колена. Татарин хрюкнул от боли, падая в сторону, и второй удар пришелся ему в лицо. Потом еще и еще — женщина пыталась перебить ему горло, но постоянно промахивалась и в кровавую кашу расколошматила всю нижнюю часть лица. Потом, спохватившись, кинулась в горницу, захлопнула входную дверь, кинулась к окну.
Ероха лежал, скрючившись, над кучей дранки, топор валялся в стороне.
Неподалеку отчаянно визжала Мелитиния, с которой два татарина сдирали сарафан. А может, просто пытались ее удержать. У навеса бабы вилами отмахивались еще от нескольких бандитов.
— Епическая сила! — Юля кинулась в спальню, схватилась за лук, на ходу напялила перчатку, остановилась перед окном. Схватила стрелу с белым оперением — граненую, — натянула тетиву.
Тен-нь! — стрела пробила голову тискавшего Meлитинию татарина и вошла глубоко в столб навеса за его спиной. Второй, бросив девушку, заметался, не понимая, откуда стреляли. Мелитиния кинулась к Ерохе, упала сверху, обняла.
Тен-нь! — один из татар, сбивших-таки баб с ног, вскочил, с воем закружился, пытаясь выдернуть стрелу пришпилившую правую руку к телу. Остальные шарахнулись в стороны. Бабы, правда, слабо шевелясь, остались лежать.
Юля схватила третью стрелу, обвела глазами двор. Пусто… Ни одного бандита.
В соседней комнате что-то тихо стукнуло. Она метнулась туда, торопливо затоптала дымящуюся головешку. Рядом упала еще одна. В соседней комнате тоже послышался стук. Ерунда — доски еще сырые, не разгорятся. Шаги!