Когда после беседы с князем Белозерским, Ибрагим подъехал к государю, чтобы отпроситься, а потом во весь опор поскакал через поляну и овраг к шляху, Вассиана тут же приказала Гарсиа следовать за ним.
— Да обратно поспешай, ты мне для встречи с Андомой нужен, — напутствовала она его и, отпустив поводья, поспешила домой.
Растопченко и Рыбкин приехали в Москву на день позже князей — даже не с первой, а со второй частью княжеского обоза. Только к обеду следующего дня телеги, нагруженные княжеским скарбом, который им приказали охранять, протащились по узким, неровным улочкам Китай-город а и через массивную въездную Фроловскую башню, с боевыми часами и вестовым колоколом на ней въехали в кремль.
Все окрестные улочки, застроенные как попало, сходились к Кремлю веером. По краям улиц стояло множество образов в киотах, и прохожие то и дело останавливались, крестясь и кланяясь. На каждом углу встречалась церковь. Кое-где попадались мостовые, выложенные круглыми деревяшками, сложенными одна к одной — но, как и в далеком двадцатом веке, дороги в первую очередь ремонтировали поближе к царскому двору и домам знатных бояр. В большинстве же случаев через грязь прокладывали обычные дощатые мостки.
На торговых площадях глашатаи выкрикивали последние новости, и пока обоз дотащился по запруженным улицам до кремлевской стены, с поблескивавшими на крепостных площадках жерлами пушек и пожарными колоколами в башнях, путники успели услышать столичные известия раза три.
Кирпичная кремлевская стена с трех сторон омывалась водой: с двух сторон ее окаймляла Москва-река, с третьей — Неглинная. От них к крепостной стене тянулось множество каналов, глубоких и полноводных, на которых, как приметил Витя, даже строили мельницы. На противоположном берегу Москвы-реки сияли на солнце золоченые медные купола монастырских подворий.
Китай-город заканчивался у стен Кремля большой площадью — Растопченко догадался сам, что она называется Красной. Но в отличие от правительственной монументальности двадцатого века, за четыреста лет до перестройки она представляла собой большой и шумный рынок. Китай-город также окаймляла стена, соединяющаяся с кремлевской, вблизи которой высилась недавно выстроенная в честь взятия Казани Покровская церковь.
В доме князей Шелешпанских Витю разместили в отдельном домике для слуг рядом со свинарником. Хозяйка дома княгиня Емельяна Феодоровна очень не понравилась Вите.
«Сумасшедшая какая-то старуха», — подумал он про себя и пожалел, что не остался на Белом озере, как советовал Никита.