— Эти? — я взялся за куски мешковины, стараясь обмотать их вокруг ног примерно так, как это выглядело на женщине. Она с интересом наблюдала за моими манипуляциями. Вскоре на губах ее заиграла улыбка.
— Ты что, рапсанов никогда не видел?
— Нет…
— Дай сюда! — она присела на корточки, быстро и плотно обернула мои ноги, потом сверху вниз затянула ремешком.
— Понятно?
— Попробовать надо… — осторожно ответил я.
— Да? — она выпрямилась и пытливо заглянула в глаза. — Ты правда никогда их не носил? Твои ноги слишком изнежены для босых прогулок…
— Я всю жизнь ходил в ботинках.
— А что такое боти-нки?
Я промолчал. Как можно объяснить, что такое ботинки?
— Боти-нки, — задумчиво потянула женщина. Пурпурные брови и ресницы — такова, видать, здешняя мода — нисколько не портили ее лица. Голубые глаза, чуть вздернутый нос, розовые губы, золотисто-коричневая кожа. Неброская, приятная красота. — Ботинки… Конечно, ты мог прокрасться из Долины Драконов так, что тебя никто не услышал в Говорящей Скале. Тебя могли выбросить голым из Небесного Города, хотя такого никогда и не было… Но не знать рапсанов… Боти-нки… Похоже, ты действительно упал с Луны…
— И так треснулся, что память отшибло. Где я вообще нахожусь?
— Так прямо и не знаешь? — засмеялась она. — Это поселок охотников на драконов. А приехал ты за плотью. Больше здесь искать нечего.
— Плоть? Зачем?
— Кости дракона — это тело дракона, сердце дракона — это любовь дракона, мясо дракона — это жизнь дракона, зубы дракона — это воля дракона, мозг дракона — это смерть дракона… — слегка нараспев проговорила она. — Если дать самому холодному и жестокому человеку съесть хоть немного сердца дракона, он начинает жаждать любви, если дать мяса, человек, даже смотрящий в лицо смерти, оживет, любые болезни отступят, любые раны затянутся. Если съесть немного мозга дракона, то душа отправится в черные владения Повелителей Зла, пройдет путями Смерти и рождений, но всегда сможет вернуться обратно.
— А кости дракона?
— Порошок из костей дает силу самой истощенной земле, и плоды ее сохраняют здоровье. Поэтому в нашем поселке никто и никогда не болел.
— Где же тогда все люди?
— Люди?.. — она смолкла, отвернулась, долго и угрюмо смотрела вдоль улицы, весело шевелящийся оранжевыми вихрями, потом вздохнула. — Последнего дракона закололи больше ста лет назад. С тех пор в нашей долине убивают только людей.
Я невольно поежился, и тут же вскрикнул от острой боли в плечах.
— Что случилось?
— Да вот, догулялся, — я приподнял грубую ткань и тихонько подул на плечо, потом на другое.