— Элементарно. Наложите резолюцию. Хотите — «выдать», хотите — «отказать». И все.
— Нет у нас денег! — снова заявила она.
— А я и не прошу. Резолюцию наложите.
— Вы меня отвлекаете, Сомов. Выйдите из кабинета! — она попыталась уткнуться носом в другие бумаги, но не тут-то было: я нагло уселся на уголок стола, прикрыл ее бумаги ладонью и елейным голосом напомнил.
— Вы еще ничего не написали. Не отвлекайтесь.
— Что вы себе позволяете? — она схватилась за телефон, но я тут же прихлопнул и его.
— Сперва со мной разберитесь, а потом другими делами займетесь. Вот, я и ручечку приготовил…
— Да я вас за такие выходки!!! — злобно заорала она и попыталась стукнуть меня трубкой.
— Ай-яй-яй, какой хулиган, — поразился я своему поведению и перехватил руку с телефонной трубкой. — А давайте милицию вызовем? Злодей и бандит заставляет выполнять свою работу бухгалтера дома престарелых! Они сразу приедут. Точно говорю.
И тут произошло то, чего я никак не ожидал: она вырвала заявление, открыла ящик стола, достала из него две пачки денег, швырнула их мне в лицо, быстро накарябала — «Выдано на ремонт а/м 1 (одна) тыс. рублей» — и сунула бумажку мне.
— Распишись. — И кинула такой взгляд, аж пятки зачесались.
— Спасибо вам большое, — немного растерявшись, вежливо поблагодарил я и вышел прочь. Денег, естественно, не забыл.
Примерно через полчаса, когда я уже снова ползал под машиной, в гараж зашел директор.
— Что ты натворил в кабинете Натальи Викторовны? — суровым тоном спросил он.
— Ничего, — откликнулся я. — Чеки на запчасти принес. Она оплатила. С гаком. Теперь карбюратор куплю новый, подвесной подшипник поменяю. Разбитую фару наконец-то сменю. А-то ведь ездить стыдно.
— Разве ты не знаешь, что у интерната денег сейчас нет?
— Значит, она из своих дала? — ехидно поинтересовался я. — Ой, не верится в ее доброту.
— Ты очень плохо себя ведешь, Игорь. Как бы не вышло это тебе боком…
Я не выдержал и вылез из-под машины.
— Вы что, пугать сюда меня пришли? Интересно, чем? Премию снимете? Так я зарплаты третий месяц не вижу. Уволите? Так нынче суды не просто восстанавливают, они еще и моральный ущерб насчитывают. Вы увольнять будете, незаконно, как нетрудно доказать, а я бабки за моральный ущерб получать. И работать не надо.
— Ты пожалеешь об этом, Игорь, — холодным, как рука утопленника, голосом отчеканил Сергей Михайлович. — Очень пожалеешь.
Он резко развернулся на каблуках и вышел из каретной. А я удивился собственной наглости. Наверное, дело тут было не в моей смелости, и даже не в слезах Галины Павловны, а в голубых глазах с карими лучиками. На охотников напасть струсил, так хоть перед директором повыпендривался. Естественно, он копья к горлу не приставит…