Но вернемся к истории создания песни «Герой Асфальта». Холстинин поначалу не оценил результаты труда Маргариты и все время ворчал, что текст неудачен. При этом он ссылался на мнение своих знакомых мотокентавров, которые якобы сказали ему, что настоящий байкер не может погибнуть, и ни о какой боли речи быть не может. Ибо он, байкер, — сверхчеловек! Пушкина, естественно, возражала…
И на студии «Герой Асфальта» преподнес несколько не самых приятных сюрпризов. Как вы, наверное, помните, композиция начинается с удара малого барабана. Так вот, этот самый удар перед самым сведением кто-то благополучно затер. Барабанщика Максима Удалова к тому времени в студии уже не оказалось — часа в четыре утра отыгравший свою партию Удалов скрылся в неизвестном направлении. Делать нечего: Виталий Дубинин заметался в поисках малого барабана, а потом из последних усилий попытался вписать этот несчастный единственный удар туда, где ему по идее положено было бы находиться. (Эту операцию легко проделать на компьютере. Но компьютеры в студиях тогда были редким явлением, и «арийцы» провозились из-за одного удара почти целый час!) Надо сказать, именно эти две секунды «героического» альбома оказались просто заколдованными. Когда фирма «Мороз Рекордз» выпускала ремастированные записи «Арии», оригинал «Героя Асфальта» с тем самым выстраданным ударом затеряли, и «арийцам» пришлось вписывать коварный «затакт» заново. Только на сей раз проблема упрощалась тем, что место, куда предстояло впихнуть этот удар, дружески подмигивало на экране компьютера. Раз — и готово! Слава господину Стейнбергу, создателю музыкальной компьютерной программы Cubase!
В альбоме «Герой Асфальта» композиторское дарование Ки-пелова, обращенное обычно в сторону мелодичных и печальных баллад, разродилось совершенно нетрадиционной для него вещью под названием «Мертвая Зона». Однако мелодика композиции выше всяких похвал, можно даже сказать, что этой самой мелодики слишком много для жанра хэви-метал. Что касается смыслового содержания «Мертвой Зоны», то существует анонимная версия, что в этой песне Кипелов, с помощью Маргариты Пушкиной, излил свои переживания по поводу детства, проведенного в Капотне, промышленной «мертвой» зоне на юго-востоке Москвы. Однако данная версия оказалась неправильной. Оказывается, отправной точкой для «Мертвой Зоны» послужил одноименный роман Стивена Кинга, а сама символика связана не с банальной Капотней, и даже не с розенкрейцерами. (Как вы сможете убедиться несколько позже, розенкрейцеры и к «Улице Роз» не имели ни малейшего отношения.)