Дождавшись, когда Яков полез уж совсем в мелкие подробности, Мишка прервал его новым вопросом:
– А как ты думаешь, согласится ли твой отец поучить «Младшую стражу» лесной жизни? Не «за так», конечно, – сделаем его полноправным наставником, как десятника Андрея.
– Конечно, согласится! – Яшка преисполнился энтузиазмом. – Таких охотников из ребят сделаем…
– Погоди, погоди! Нам не охотники нужны, а воины, способные неожиданно напасть из леса, а потом уйти в лес, не оставляя следов. Засаду на лесной дороге устроить, преследователей запутать и перебить, в общем, воевать в лесу.
– Ну… – Яшка поскреб в затылке. – Подумать надо…
– Подумай, я не тороплю. С отцом посоветуйся. А сейчас скажи: сколько еще в «Младшей страже» есть ребят, хорошо знающих лес? Десяток наберется?
– Пятерых я знаю точно. – Яшка было собрался перечислять по именам, но Мишка жестом прервал перечисление:
– Назовешь их старшему десятнику Дмитрию. А еще есть?
– Еще есть Первак… то есть Павел с братьями. Только они какие-то… – Яшка замялся. – Какие-то не такие…
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее. Что значит «не такие»?
– Я с ними еще дома… ну, в Куньем, в лес несколько раз ходил. Силки ставили, уток на болоте били… Не охотники они – учить приходилось. А вот ходят по лесу правильно: бесшумно, следов не оставляют, к болоту подкрадывались так, что ни одна уточка не всполошилась. Непонятно как-то… А еще Первак… Он такой… – Яшка опять поскреб в затылке. – Он… спокойный такой, сильный… Не кричит никогда, а как глянет… Ребята из его десятка боятся его. Он… Он – как взрослый, вот!
«Стоп, сэр Майкл! Быстро уводить разговор в сторону! Как говорил штандартенфюрер Штирлиц: важно уметь не только правильно войти, но и правильно выйти. Что-то с Перваком нечисто, как, впрочем, и с его мамочкой Листвяной. Потом, всё потом, сейчас меняем тему. Хотя…»
– Яш, а ты семью его хорошо знаешь? Мать, сестер… Или кто-нибудь из ребят. Соседями были, дружили. Может, кто из девчонок подружками были с его сестрами?
– А их никто хорошо не знает. Они к нам после морового поветрия с лесного хутора перебрались. Сказали, что у них на хуторе вымерли все, а у нас в Куньем одна бабка Листвяне дальней родней приходилась. Могли, правда, и не принять, но Листвяна старикам двумя десятками коней поклонилась. Она тогда скотины много пригнала. То есть обычной скотины было немного: три коровы с телками, овец десятка полтора, козы еще вроде бы… А коней целый табун. Вообще-то они бедными были, если бы не лошади. Всех вещей – одна телега. Зимней одежды не было… Только конями и спаслись. Ну и бабка – родня их – вскорости померла, так что хозяйство им осталось.