Хелен разбудил ровный стук лошадиных копыт. Подскочив на постели, она выхватила из-под подушки револьвер и метнулась через полутемную комнату к двери. Сердце ее оглушительно билось, когда она выскочила на веранду, готовая встретить незваного гостя.
С взведенным курком, вытянув вперед дрожащую руку, Хелен приблизилась к перилам, приготовившись дать предупредительный выстрел. Она уже подняла руку, когда увидела лошадь.
Огромный гнедой жеребец, громыхая копытами, мчался вдоль кромки окаймленного деревьями пастбища, простиравшегося к северу от дома. На нем сидел янки.
Хелен медленно опустила револьвер.
В серебристо-сером сиянии раннего утра всадник и лошадь являли собой незабываемое зрелище и казались нереальными. Хелен зажмурилась и снова открыла глаза, желая удостовериться, что это ей не пригрезилось.
Она никогда не видела, чтобы конь двигался с такой грациозной стремительностью, а всадник с такой легкостью управлял могучим животным.
Янки был обнажен до пояса, демонстрируя широкие плечи и развитую мускулатуру. Выгоревшие форменные брюки, низко сидевшие на бедрах, подчеркивали узкие бедра и длинные ноги. Босые ступни упирались в стремена. Встречный ветер разметал его смоляные волосы, на смуглом лице сияла чистая, неподдельная радость.
Казалось, он наслаждается утренней скачкой так же, как его конь. Затаив дыхание, Хелен с восторгом наблюдала за ними и даже поймала себя на том, что улыбается.
Вид Бесси, ее молочной коровы, стоявшей посреди пастбища, привел Хелен в чувство. Резко повернувшись, она поспешила внутрь. Радости как не бывало.
На смену пришло раздражение.
Янки первый день у нее на службе, а чем занимается? Объезжает своего драгоценного жеребца, вместо того чтобы подоить корову! А ведь она сказала ему, что его рабочий день должен начинаться с дойки. Очевидно, он пропустил мимо ушей ее слова. Скачет себе по пастбищу, как беззаботный мальчишка, предоставив ей выполнять его работу.
Все больше раздражаясь, Хелен умылась, наспех оделась и быстро миновала пустые комнаты. Повторяя про себя все едкие слова, которые она скажет безответственному янки, она влетела в кухню и остановилась как вкопанная.
На разделочном столе стояло ведро. Все еще сомневаясь, Хелен подошла ближе и осторожно приподняла край салфетки, прикрывавшей его.
Молоко. Полное ведро парного молока.
* * *
Как Хелен ни старалась, не могла упрекнуть янки в нежелании работать или в неспособности справиться со множеством хозяйственных дел, неизбежных на ферме.
Тем не менее она по-прежнему испытывала к нему неприязнь, хотя не могла не признать, что он неизменно вежлив и почтителен. Нортвей производил впечатление человека воспитанного и образованного. Но был слишком самоуверен. Хуже того, от него исходила какая-то неуловимая сила, что внушало Хелен тревогу. В нем было что-то… опасное. Казалось, под внешней невозмутимостью скрывается дикая, необузданная натура.