— Голова-то у вас болит или нет? — все-таки спросил я.
— Что голова, когда тут такие дела! Да и Ксения совсем занедужила, еле вечерню выстояла. Ты, голубь, сходи к ней, проведай. Я смотрю ты, хоть и наш, а лучше немецких лекарей в болезнях понимаешь.
— Конечно, схожу, сейчас же, — пообещал я, с радостью про себя отметив, что предсказания карлицы сбываются.
— Что с ней такое, ума не приложу! — продолжила сетовать мать. — Здорова была, а в последние дни, краше в гроб кладут.
— Царевне покой нужен, а ее беспокоят, — поделился я своими наблюдениями.
— Кто же ее, сердешную, беспокоит? — встревожилась царица.
— Народу у вас в Царской палате очень много, кто храпит, кто громко дышит, вот царевне выспаться и мешают. Сегодняшней ночью что было! Шум, гам, разговоры, разве молодой девушке отдохнуть?
Честно сознаюсь, обманывать чистую, наивную женщину мне было стыдно, но я в себе успешно переломил укоры совести и продолжил ее подталкивать к нужному решению:
— Ей полная тишина нужна, чтобы никого рядом не было.
— Да где ж у нас такое тихое место найдешь? Надо же, как ты меня, голубь, озадачил! Разве что в теткином дворце пусть спит, там уже который год никто не живет.
— Что за теткин дворец? — не понял я.
— Иринин, малый золотой дворец, что у Грановитой палаты.
Я догадался, что речь идет о сестре Бориса Федоровича, царице Ирине, вдове Федора Иоанновича.
— Это было бы хорошо, там царевне Ксении точно никто не помешает, — похвалил я мудрое материнское решение.
— Только как же она там одна-то будет? — тотчас забеспокоилась мать. — Время теперь лихое, мало ли что может случиться!
— А вы велите поставить снаружи стрельцов, а внутри с ней пусть карлица Матрена ночует, она маленькая, от нее и шума мало.
— А как ей худо станет, при болезни-то?
— Ну а я на что? Буду сидеть в сенях, покой царевны беречь. Да и защищу в случае чего.
Идея Годуновой понравилась, и она пошла советоваться с сыном. Однако тому было не до болезней сестры, он явно впал в депрессивное состояние и на все, что ему говорили, не слушая, угрюмо кивал головой. Парня было жаль, но помочь мне ему было нечем.
Когда мне показалось, что все благополучно решилось, неожиданно возникло непредвиденное обстоятельство. Во дворце покойной царицы несколько лет никто не жил, следовательно, там и не убирали, да и обветшал он без присмотра порядком, так что мать забеспокоилась, можно ли там поместить больную девочку. Мне пришлось брать инициативу в свои руки и срочно организовывать там «коммунистический субботник».
Ничего не понимающие слуги при свечном освещении, спешно разогнали пыль по всем покоям, так что вскоре стало возможно эвакуировать туда больную. Сама Ксения вела себя непонятно смирно, ничем не интересовалась, покорно шла туда, куда ее вели, так что я начал подозревать, не больна ли она на самом деле. Наконец все организационные и протокольные мероприятия были выполнены, дворцовые девушки под ручки отвели царевну в теткин дворец, и я изнутри запер за ними двери. И вот мы остались втроем!