— Конечно. Здешние господа богатые люди, их предки стояли у истоков нашей государственности и оставили после себя огромное состояние, но даже они не в состоянии отделывать дома настоящим мрамором.
— Значит дворец, колонны, картины — подделка?
Портной смутился, посмотрел на меня красноречивым взглядом, потом усмехнулся и пожал плечами.
— Я не строитель, откуда мне знать, возможно, здесь действительно все настоящие…
— Понял, — начал я, но договорить не успел, нас окликнула Электра:
— Теперь можно смотреть!
Мы обернулись…
Прием был назначен на семь часов вечера. У нас еще оказалось немного времени отдохнуть и привести нервы в порядок. За полчаса до назначенного времени, мы начали одеваться. Марфа от своего платья была на седьмом небе. Топиться в омуте она раздумала и от головного платка отказалась с необыкновенной легкостью.
Уже перед самым выходом у меня мелькнула крамольная мысль.
— Пожалуй, мы пойдем туда не просто так, а в шубах, — сказал я.
— Что бы я на такое шубу надела! — возмутилась Марфа.
— Ты обещала слушаться меня во все, вот и слушайся, — решительно сказал я. — Мы теперь посмотрим, кто здесь грязный мужик и страшная баба!
Оказывается давешний разговор хозяев меня задел. Да и кого бы такое уничижительное отношение ни обидело?
— Ну, пожалуйста, давай пойдем без шуб, кто сейчас их носит! — взмолилась девушка.
Оказывается, она уже знала, что теперь носят!
— Все, это не обсуждается! Ты мечтала увидеть телегу без лошади? Вот и смотри в окно, вон их сколько понаехало!
Действительно, в имение один за другим въезжали автомобили, все в стиле ретро, «Роллс-ройсы» начала двадцатого века, на которых ездили западные миллиардеры и члены Советского рабоче-крестьянского правительства, огромные «Кадиллаки», бесконечные «Линкольны»… После сегодняшнего разговора с портным, на все эти навороты, я смотрел немного иными глазами.
— Чего на них смотреть, подумаешь невидаль, — грустно сказала Марфа, наблюдая как я выворачиваю наши шубы мехом наружу. — А что ты делаешь?
— Ты даже представить не можешь, сколько теперь стоят настоящие русские соболя, — ответил я, с удовольствием убеждаясь, что старинные шорники свое дело знали и шкурки подобрали практически идеально.
— Ты тоже так пойдешь? — отвлекаясь от самоходных карет, спросила Марфа, наблюдая, как я начал выворачивать на изнанку и лисью шубу. — Мужчинам без крытки ходить не пристало!
— Ничего, мне можно, только ты никому о том не говори. Давай я помогу тебе одеться.
Конечно, я немного рисковал выглядеть смешным, но очень хотелось хоть немного утереть нос местным снобам. Нашей меховой одежды никто пока не видел, шубы лежали в мешках, так что на какой-нибудь эффект вполне можно было рассчитывать. Марфа нехотя надела шубу, подошла к огромному зеркалу, посмотрела на себя и кажется, осталась довольна. Я же был ею просто очарован: гордая головка, увенчанная толстой косой, высокий чистый лоб, большие выразительные глаза, шея, как башня Давидова, ну а ниже такое великолепие, которое под силу описать только поэту, а не мне, косноязычному бытописателю.