— Очень далеко? — сразу же заинтересовался я.
— Километров пятьдесят, она в лесу…
Это было для меня очень удачно. Всегда можно вернуться в город и достаточно отдаленно, чтобы отсидеться, пока не кончатся активные поиски.
— Я бы с удовольствием с вами поехал, но мне на работе не дадут отпуск, — уныло сказал Игорь. — У нас там сейчас аврал.
— А если ты заболеешь? — спросил я.
— Тогда, конечно, но ведь мне после твоего лечения стало лучше, — сказал он на чистом глазу.
Я, честно говоря, так и не поняв, все ли россияне стали такими законопослушными или наш программист оказался приятным исключением, сказал:
— Если так, можешь оставаться.
— Ой, правда, поехали ко мне, — между тем слегка оживилась Даша, — там такой свежий воздух и сейчас никого нет!
— Ну, если Даша приглашает, — промямлил Игорь, — тогда конечно, то есть, я хочу сказать, если только…
Он запутался и замолчал, и мы с Юлей понимающе переглянулись.
— Вот не знала, что ты домовладелица, — сказала она подруге. — И сколько там у тебя комнат?
— Пять, — тихо ответила Даша.
— Пять комнат! — разом воскликнули аборигены. — У тебя пятикомнатный дом за городом! Откуда? — ревниво спросила Юля.
Даша покраснела, смутилась и тихим голосом сказала:
— Остался после дедушки, он был известным артистом, и ему подарили его от государства на юбилей.
— А налоги? — придирчиво спросила подруга. — Откуда у вас деньги на налоги?
— От налогов дедушку, ну и нас тоже, освободили, — еще тише ответила она. — Правда, теперь дачу хотят отобрать, но пока еще не отобрали.
— А как его фамилия? — поинтересовался я, предполагая, что мог в свое время ее слышать.
— Дедушки? — спросила она и назвала одного из самых выдающихся актеров конца двадцатого, начала двадцать первого века.
Юле и Игорю дедушкина фамилия ничего не сказала, а вот я, что называется, «прибалдел» и даже на минуту пожалел, что пару часов назад не стал отцом его правнука. Артист, и правда, был талантливый. Фамилию его я, разумеется, называть не буду.
— И кому же понадобилась ваша дача? — спросил я.
— Я точно не знаю, говорят одному важному государственному чиновнику. Я его имени не помню, а вот в лицо узнаю.
— Ну-ка, покажи ей Моргунова, — сказал я Игорю, — чует мое сердце, дело без него обойтись не могло.
— Моргунов? — услышав фамилию моего заклятого друга, повторила Даша. — Кажется, его зовут как-то похоже.
Похоже было другое, ситуация с ненасытной жадностью магистра. Он тащил все, что попадалось под руку, и можно было только предположить, скольких людей он погубил и ограбил.
— Да это он, — сказала Даша, глядя на улыбающееся изображение уменьшенного Улафа Парловича, глядевшего на нас добрыми, ласковыми глазами.