— А барыня, к которой ты ездила красивая?
Алеша растерялся и попытался меня обнять, но я гордо сбросила его руки с плеч и посмотрела ему прямо в глаза. Он так испугался, что отпрянул от меня в сторону. Я еще гордее выпрямилась, но он вместо того, чтобы восхититься мной и сознаться, что красивше меня нет никого на всем белом свете, вдруг, захохотал как сумасшедший.
— Кто, кто, — стонал он, держась за живот, — кто тебя так разукрасил?! Неужели Дуня?
Я просто остолбенела от такой бесчувственной грубости и у меня из глаз сами собой полились слезы. Он тут же перестал смеяться и раскаялся в своем плохом поступке.
— Алечка, ну, что ты, я же не нарочно, — заюлил Алексей, — прости меня, ты самая красивая на свете!
Я так обиделась, что не хотела с ним даже разговаривать, но он меня схватил, прижал к себе и начал осыпать поцелуями. Пришлось его простить, тем более что он меня все равно не отпускал.
— Я старалась, старалась, а ты… Ты же сам говорил про косметику, я и хотела тебе понравиться, — обиженно сказала я, высвобождаясь из его рук.
— Тебе такая косметика не подходит, она для пожилых женщин.
— Таких старых как та барыня, у которой ты давеча был?
Он не ответил, только внимательно на меня посмотрел. Мне показалось, что Алеша что-то от меня скрывает, но в голове у него были совсем другие мысли, старуху-генеральшу, он вспомнил лишь мельком, и я успокоилась.
— Ты совсем еще молоденькая и очень красивая, — очень серьезно, сказал он, — и скоро сама научишься правильно пользоваться косметикой.
Он продолжил рассказывать о косметике, а думала совсем о другом. Я нарочно не подавала вида, что понимаю, что он хочет меня спросить. И мне было немножко страшно того, что скоро должно будет случиться.
— Ты не знаешь, баня готова? — наконец, осмелился поинтересоваться он.
— Давно, уже, наверное, простыла, — ответила я.
— Тогда пойдем скорее, — позвал он, и я почувствовала, как ему этого хочется.
— Фрол Исаевич приходил примерку тебе делать, — сказала я, отводя взгляд.
— После примерю, мне не к спеху, — нетерпеливо сказал он, притянул меня к себе и нежно погладил по спине.
— Ну, ладно, пока можно и помыться, — согласилась я, сама начиная чувствовать какое-то нетерпение.
— Пошли скорее, — взмолился он, схватил какие-то предметы и потащил меня из комнаты.
Во дворе уже никого не было. Котомкины и их работники ложились рано, потому нам никто не встретился. Всю дорогу на зады подворья, где была их баня, Алеша меня целовал и ласкал руками. Я, конечно, его отталкивала, но не грубо, чтобы не обидеть. От его ласк у меня опять начало все гореть. Когда мы дошли до бани, я почти без сил прислонилась плечом к стене, а он начал открывать разбухшую дверь. Ноги у меня стали ватными и дрожали. Я в тот миг не боялась, ни греха, ни боли, хотела только одного, чтобы все скорее кончилось. Он сильно рванул дверь, она, наконец, открылась, и он повел меня за руку в предбанник. Я как будто, без сил, тут же села на скамейку.