— Много мы чего видим, а еще больше придумываем, — грустно сказала тетка Степанида. — Не хочу тебя греху учить, но не мучай ты своего попусту. Мужики как дети, ласку любят. Подарки он тебе делает?
— Платье подарил барское, да надевать не велит. Сказал, что босой его нельзя носить, к нему нужны сапожки особые.
— Значит, жди, сапогами одарит. Ладно, нечего тебе тут одной сумерничать, пошли, в кумпании посидим, а то Дуня заждалась.
Я согласилась, и мы с ней отправились на женскую половину. Дуня мне улыбнулась и пригласила сесть. Обе Котомкины мне нравились. Они совсем не заносились и не гордились своим богатством. С Дуней мы, как заговорили, сразу же подружились. Разговор, как водится, шел о нарядах. Мне кроме барского платья похвалиться было нечем, потому мы начали смотреть и мерить Дунины сарафаны и салопы. Я так увлеклась, что и думать забыла об Алексее Григорьевиче и его старухе-генеральше.
Перед ужином тетка Степанида ушла по своим хозяйским делам, а мы с Дуней взялись пробовать ее косметику. Я уже правильно говорила это слово и научила ему Котомкину, а она помогла мне накраситься. До этого раза я еще никогда не пробовала косметику и очень хотела, чтобы Алеша увидел, какая я стала красивая.
— Вот твой-то барин удивится! — радовалась Дуня, любуясь мной. — Теперь подчерним брови и все готово.
Она провела мне по бровям специальным косметиком и подала зеркальце.
— Ну, ты, Алевтинка, теперь чисто княгиня!
Я посмотрела на себя, и мне все очень понравилось. Лицо у меня стало белым, брови черными, а щеки румяными.
— Нравится? — спросила Дуня.
— Очень, — ответила я.
После меня мы вдвоем начали красить Дуню. Она скоро тоже стала такой же красивой как и я. Вечер прошел незаметно. Я опомнилась только тогда, когда услышала, что вернулся Алеша. Чтобы сделать ему подарок, я побежала в нашу комнату и села возле окна. Когда он вошел в комнату, я даже не обернулась. В голове у него в это время были разные мысли, но я не стала прислушиваться, ждала, когда заметит, как я изменилась.
— Добрый вечер, — весело поздоровался он. — Ты здесь без меня, не скучала?
— Нет, — ответила я, удивляясь, что он почему-то не чувствует себя виноватым.
— Что-нибудь случилось? — встревожился Алеша.
— Нет, — опять сказала я, так и не взглянув на него.
Он испугался, что я опять заболела, но спросил сердито:
— Ты так и будешь некать?
Мне стало обидно, что он такой невнимательный и грубо со мной разговаривает, и я нарочно, опять ответила:
— Нет!
— Тогда в чем дело?
И тут я решила его испытать и спросила то, что и сама прекрасно знала: