С возвращением дара, я по-другому посмотрела на искусительницу и спросила, опуская протянутую к ожерелью руку:
— А где сам Алеша? Почему он сам не принес мне подарок?
— Он, Алевтинушка тебя давно ждет, пошли к нему скорее, а то будет поздно! Возьми же, ты, тварь, бусы!
Я уже начала путаться, что она говорит вслух и что думает. В голове у меня творилось что-то невообразимое. Мне очень хотелось ее послушаться, но с места сдвинуться я не могла. Будто меня раздирают в разные стороны две равные силы, и ни одна из них не может побороть другую.
— Не бойся меня милая девушка, — продолжала ласково журчать сияющая женщина, — я хочу тебе только добра! Если ты, тварь, не пойдешь со мной, то вам обоим будет плохо! Давай я надену на тебя эти бусики!
Она двинулась ко мне, но я быстро отступила.
— Алевтина, — позвал меня Семен, — ты с кем это разговариваешь?
— Да вот с ней, — оглянувшись, ответила я, и снова посмотрела на собеседницу. Та за мгновение, что я ее не видела, изменилась, стала почти прозрачной, и мне нужно было всмотреться, чтобы различить ее лицо.
— Так здесь же нет никого! — удивленно сказал он.
— Возьми бусы, — прошелестел, затухая голос, и сияющее ожерелье выпало из бестелесной руки.
Я невольно наклонилась вслед за ним, но вместо бус, в траве ползла небольшая змея с переливающейся в лунном свете чешуей. От неожиданности я вскрикнула и отскочила в сторону.
— Да, что это с тобой? — спросил Семен, беря меня под руку.
О змее я ему ничего не сказала, слишком долго было бы объяснять откуда она взялась, спросила о женщине:
— Ты видел здесь прозрачную бабу?
— Никого здесь не было, с чего ты взяла? — удивился он.
— Ты же сам давеча сказал, что увидел привидение!
— Я? Ничего я не говорил и не видел. Я тебе сказал, что здесь никого нет, и больше не вымолвил ни слова. Долго мы еще будем здесь стоять?
— Нет. Да. Хорошо, пойдем, — растеряно сказал я и быстро пошла к воротам. Кажется, со мной произошло что-то совсем необъяснимое. Все тело дрожало от возбуждения. Когда я дошла до ворот, оно налилось усталостью, будто я с зари до зори молотила цепом зерно.
— Ты, правда, совсем, совсем ничего не видел? — спросила я, едва шевеля языком.
— Так и видеть было нечего! — ответил он и посмотрел на меня как на сумасшедшую.
Чудное видение так меня напугало, что дольше оставаться возле заколдованного дома я не могла. Мне нужно было хоть немного прийти в себя.
— Наверное, померещилось, — пробормотала я и побрела прочь от ворот.
— Бывает, — успокоил меня Семен, — у нас одной мещанке померещилось, что ее муж прячется с полюбовницей в ихнем сарае. Она дверь снаружи приперла поленом, а сарай подпалила. А он в это время пьяным спал в полицейском участке. Когда протрезвел и узнал что она натворила, опять напился и в отместку спалил дом.