Однако на этом, наши злоключения не кончились. Уже в непосредственной близости от Новой Калужской дороги по которой отступала из Москвы Великая армия Наполеона, мы с сержантом Ренье, наткнулись на троих французов, тащивших вглубь леса человека в штатском. Ренье их окликнул, те же, даже не ответив, тотчас начали в нас стрелять. Сержант получил пулю в плечо, но не испугался, и кончилось эта стычка тем, что с французами мы, с Божьей помощью, справились. А вот штатский, которого я не успел даже толком рассмотреть, пока шел бой сбежал.
— Вы? — удивился, новый знакомый, — откуда вы это можете знать?
— Французских солдат было трое?
— Трое, — подтвердил он, глядя на меня, что называется во все глаза, и даже перестал улыбаться.
— Двое вас вели, а последний, подталкивал штыком? — уточнил я.
— Алексей Григорьевич, дорогой, не томите, откуда вы все это знаете?! — явно волнуясь, спросил он.
— Эти трое солдат обстреляли двоих французских пехотинцев, а вас повалили на землю…
— Не может этого быть! — тихо сказал он, всматриваясь в меня. — Я бы вас непременно узнал. Правда, смотреть по сторонам, у меня не было времени…
— У меня тоже, вы так быстро скрылись, что я вас толком не рассмотрел.
— Я, признаться, запомнил только вашу саблю, такая кривая, скорее всего турецкая. А остаться я никак не мог, что мне было делать в бою без оружия…
— Вы правильно сделали, — успокоил я, обнажая клинок. — Узнаете?
— Это просто невероятно! — обескуражено сказал он. — Конечно, узнаю, я его видел почти возле своего лица! Неужели это были вы?!
— Случайно, но я.
— Голубчик, выходит, я обязан вам жизнью, — сказал он, от умиления заплакал, и опять принялся меня обнимать.
— Ну, нет, что вы, — попытался я остановить новый взрыв эмоций, — случись это со мной, вы бы сделали то же самое.
— Да как же это! Теперь вы должны, вы просто обязаны поехать со мной! Ну, хотите, я перед вами на колени встану? Если я вас не привезу, Марья Ивановна мне никогда этого не простит! Ну, пожалуйста…
Честно говоря, мне и самому стало любопытно разобраться со всей этой чередой совпадений, однако смущали схожесть с неведомым тезкой и неминуемое разоблачение.
К тому же совсем не хотелось обманывать этого милого, наивного человека.
— Ну, что поедете? — снова спросил он, просительно заглядывая в глаза.
— Пожалуй, почему не поехать, — сказал я, незаметно, освобождаясь из его объятий, — в Калугу мне не к спеху, только у меня есть одно маленькое «но».
— Вот и чудесно! — обрадовался он. — А все ваши сомнения мы как-нибудь решим!
— Это не то, что сомнение, — начал я, еще не зная как построить конец фразы, — видите ли, я не совсем тот, за кого вы меня принимаете.