— Это действительно убийственный довод, — согласился я. — Какой же русский без совершенного французского, это нонсенс.
— А. я что говорю! — обрадовалась она. — Разве можно так сказать: «убийственный довод», ты хоть сам себя понимаешь?
— Понимаю, и твои правнуки тоже будут меня понимать. Я, Маша, попал сюда из будущего. А человек, с которым мы разговаривали, тоже был я. Понимаешь, он еще раньше знал, что на нас нападут в этом селе, и что мы с тобой будем сегодня ночевать в этой бане. И специально пришел предупредить, как нам спастись от твоего брата.
Выдав весь этот бред, я замолчал, понимая, что сейчас так заморочу бедной девушке голову, что она вообще перестанет понимать на каком она свете. Однако Маша вдруг сказала:
— Это-то, положим, я поняла. Ты толком скажи, откуда ты взялся?
— Откуда? Говорю же — из будущего…
Девушка повернулась ко мне лицом. Я этого не мог видеть в темноте, но почему-то почувствовал.
— Далось тебе меня морочить! Сознался бы, откуда к нам приехал и все дела. Клянусь, я тебя никогда не выдам, ни под пыткой, ни на исповеди!
Я подумал, что она права, не стоит грузить ее тем, в чем и сам не очень разбираюсь, временными теориями. Однако сразу я не смог придумать за кого себя выдать. В голову пришли «папский легат», и «агент влияния», но я решил, не рисковать и выдал точное место своего рождения.
— Хорошо, только это между нами, я приехал с острова Мадагаскар.
— Ну, вот, так бы сразу и сказал, — почему-то успокоилась она. — И как у вас там?
— Сказочно! Кругом Индийский океан и сплошные малагасийцы. И еще у нас там живет райские птицы и лемуры!
— А зачем ты приехал сюда?
— Мне было предсказание поехать в далекую северную страну и встреть там прекрасную девушку.
— Правда? — тихо спросила она.
— Святая правда, а по пути я заехал в Италию и стал карбонарием.
— А почему ты в карете надо мной смеялся? — подозрительно, спросила она.
С «карбонарием» я, кажется, переборщил. Пришлось выкручиваться.
— Потому, что мы, карбонарии, совсем по-другому одеваемся. Почему у тебя на шляпе нет красной ленты? И где отделка на плаще? Какая ты после этого, — я замялся, не зная, какое у карбонария может быть женское окончание, и ляпнул первое, что пришло в голову, — каробонарка?
Довод был принят. Как всегда бывает, складная правдоподобная ложь оказывается убедительней правды. Мы посидели молча, потом девушка Маша убрала мою руку со своего колена и осторожно спросила:
— А что тот, что был за дверями, говорил, о родстве?
Я, честно говоря, и сам не очень понял, что имел в виду «гость», даже заподозрил его в лукавстве. Однако объяснил, как уразумел: