— А что ты еще готов гарантировать?
— Например, твою безопасность. Если ты сейчас сдашься, я обещаю, что тебя тотчас отвезут на мой личный космодром. Если ты расскажешь, где скрывается колдунья Селия и другие главные бунтари, то и они вскоре окажутся на борту космолета, причем целыми и невредимыми.
— И что будет потом?
— Вас отвезут на одну из необитаемых планет, вполне пригодных для жизни. Правда, не в Клондайке, а в Красном Шаре.
— Ого, далековато!
— Ничего не поделаешь, в Клондайке нам вдвоем будет тесновато. Но такой опытный старатель, как ты, нигде не пропадет!.. Что скажешь, Клайн?
— Хм-м… пожалуй, я все-таки прикончу тебя, Шарим.
— Глупо! Не знаю, как ты проник в лагерь, но уйти тебе не удастся. Охрана непременно задержит тебя. Не пойму, как мои люди тебя не заметили… Дьявол, неужто это дело рук Селии?
— Ха-ха, ты близок к истине! Селия на самом деле недалеко. Она прикрывает меня психощитом, так что для всех я попросту невидим. Нам было очень важно разузнать о планах новых шерифов, и потому я рискнул пробраться в лагерь. Знал, что ты станешь заговаривать мне зубы и многое можешь выболтать… Так и случилось!
Шарим уже несколько минут осторожно, миллиметр за миллиметром продвигал левую руку к секретному карману, где был спрятан миниатюрный бластер. Радиус действия его не превышал трех метров, но в подобных случаях большего и не требовалось. Наконец, пальцы Шарима нащупали рифленую рукоятку оружия. Теперь лишь осталось дождаться подходящего момента.
И он не заставил себя ждать. За окном комнаты послышался чей-то громкий крик. Шарим повернул голову, не сомневаясь, что Клайн машинально повторит его действия. В это же мгновение шериф выхватил бластер и выстрелил через подмышку правой руки. Подобный фокус не раз спасал его в трудных ситуациях. Не подвел он и сейчас.
Позади послышался сдавленный вопль, а затем грохот упавшего тела.
Шарим нарочито спокойно улыбнулся, хотя его сотрясала нервная дрожь.
— Вот и все, Эрих Клайн, — пробормотал он. — Глупец, надо было убить меня сразу, без лишней болтовни! Нельзя давать таким парням, как я, даже малейшего шанса.
Встав с кресла, Шарим вынул из кармана носовой платок и вытер кровь, все еще струившуюся из пореза на горле, и только затем обернулся.
— Дьявол! — заорал он и невольно отшатнулся.
На полу лежал вовсе не Эрих Клайн, а один из личных охранников Шарима. Луч бластера прожег ему насквозь правое легкое, но он еще был жив. Глаза охранника были мутными, на губах виднелась пена.
— Простите, хозяин… — еле слышно вымолвил он. — Сам не понимаю… что на меня нашло… Словно кто-то забрался ко мне в мозг, и… Меня пытались заставить убить вас… но я сопротивлялся…