Луиза мельком взглянула на него и вновь отвернулась. Холберг сказал — после небольшой паузы, уже иным тоном:
— Комендант, похоже, действительно не отдавал никаких распоряжений насчет режиссера. Напротив, если верить словам Шефтеля, господин Заукель попросил его передать господину Ландау свое восхищение мастерской постановкой. Что тот и сделал — в антракте, придя к Ландау в гримерную.
— И как же Макс воспринял комплимент? — спросила Луиза.
— Весьма негативно, — ответил Холберг. — Весьма. Даже не негативно — агрессивно. По словам господина Шефтеля, режиссер очень грубо выставил его за дверь, заявив, что не нуждается ни в чьих похвалах и что ему некогда выслушивать глупости… — он привычным жестом потер переносицу. — При этом председатель Юденрата очень тонко намекнул на то, что в гримерной в момент его прихода находился еще кто-то. Кто именно — он не видел. Но господин Шефтель имел в виду какого-то поклонника… вернее, поклонницу… Впрочем, его впечатление может и не соответствовать действительности. Да… Как я и предполагал, полиция не будет заниматься расследованием. Завтра несчастного режиссера похоронят, и на том будет поставлена точка. Правда, — он многозначительно поднял палец, — тело осмотрел Иржи Зайдель. Вам знакомо это имя, доктор Вайсфельд?
Я отрицательно качнул головой.
— Вот она, мирская слава… — г-н Холберг вздохнул. — Когда-то доктор Зайдель был одним из ведущих криминалистов Европы. Сейчас ему уже семьдесят три года, лет пятнадцать как он отошел от дел, а теоретические его работы немцы изъяли из библиотек по причине неарийского происхождения автора… Так вот, Зайдель подтвердил мои предположения. Ландау был убит орудием, весьма похожим на скальпель — с узким коротким лезвием сантиметров пяти-шести, заточенным с одной стороны. Плоская рукоятка сыграла роль продолжения лезвия, благодаря чему этих пяти-шести сантиметров хватило для смертельного удара.
— И какие же выводы из этого можно сделать? — спросил я.
Г-н Холберг не успел ответить, зато в разговор неожиданно вмешалась Луиза:
— Наш гость хочет сказать, — сухо заметила она, — что по характеру раны и орудия убийства можно предположить, что убийцей, скорее всего, был медик. Он хорошо знал анатомию, поэтому смертельным оказался единственный удар. Кроме того, скальпель.
— Добавьте к сказанному еще и то, что скальпель весьма неудобен в качестве орудия убийства, — добавил Холберг невозмутимо. — Лезвие слишком короткое. Велика вероятность того, что жертва уцелеет. Ошибся на несколько миллиметров — и жертва окажется только ранена, неопасно и неглубоко… Что же, — сказал он, с любопытством глядя на Луизу, — ваша помощница права, Вайсфельд. Именно так я бы и предположил, если бы не еще одна деталь, на которую указал доктор Зайдель… Госпожа Бротман, вы работали здесь, в медицинском блоке, три недели назад?