Так пусть же эти унижения теперь отольются Гарину вдесятеро или даже стократно.
Но с другой стороны, Балуев отдал слишком много золота в обмен на удовольствие лицезреть Гарина в своей власти. И если Тимур, паче чаяния, помрет во время экзекуции от голода и боли, то получится, что эти громадные деньги пропали зря.
К тому же Шаман и его старший товарищ Варяг никогда не простят Балуеву такого исхода. Ведь Гарин отдан рабовладельцу на сохранение, а вовсе не в качестве мальчика для битья.
Нет, так дело не пойдет. Настоящая месть должна быть долгой. Мучения и унижения не должны прекращаться ни на секунду, но при этом объект мести должен просто оставаться живым и относительно здоровым, но еще и сохранять здравый рассудок.
Иначе он не будет понимать существа мести и ощущать раскаяния – а в таком случае это уже не месть.
Сам Балуев, конечно, был безумен, но при этом оставался здравомыслящим человеком.
Поэтому он приказал только посадить голого президента Экумены на цепь около собачьей будки и накормить его собачьей едой. А сам отправился по другим делам – принимать новое пополнение рабынь.
Рабынь доставили с окраин дачной зоны. Команда киднепперов напала на фермерский поселок и без труда подавила сопротивление хозяев. Правда, всех взрослых мужчин пришлось убить – но женщины и дети достались бандитам.
Распаленные боем киднепперы хотели первым делом использовать свое право воинов-победителей и побаловаться с девчонками, которые были в поселке как на подбор красавицы и девственницы. Несколько семей доброго нрава ушли подальше в леса от соблазнов города и таборитской вольницы, да вот направление выбрали неправильное – и обосновались у самой границы бандитской земли. И теперь пожинали плоды, оказавшись с бандитами один на один.
Однако банда, которая разгромила их поселок, не относилась к числу вольных охотников. Она поставляла рабов не на рынок невольников в городе Ксанаду, а непосредственно на фазенду Балуева. Балуев же любил, чтобы новоиспеченных невольниц ему поставляли неизнасилованными и неизбитыми, в одежде и с остатками былой строптивости. Он предпочитал сам заниматься воспитанием рабынь.
На рабов-мужчин это правило не распространялось, но на этот раз мужчин в составе добычи и не было.
Атаман киднепперов с трудом утихомирил своих людей, но все-таки убедил их, что плата за нетронутых девственниц будет больше, чем за жертв группового изнасилования. Но атаман ничего не смог поделать, когда бандиты скопом кинулись на двух молодых женщин, которые заведомо не были девственницами, поскольку у них уже были свои дети.