— Если б не он, лежать бы тебе сейчас с распоротым брюхом, — парировала Мария. — Велеть человеку убираться после того, как он спас мне жизнь, было бы еще легкомысленнее. Я не до такой степени испорчена. Деньги ты ему предложил, будто он укуп какой-то.
— Да? А ты уверена, что он появился там случайно? — враждебно спросил Васс, держась за голову.
— Да. А тебя, конечно же, обуревают сомнения?
— Представь себе. Обуревают.
— Так-таки обуревают?
— Именно.
— Ну хорошо. Перестань держаться за голову.
— Если я перестану, она отвалится.
— Что ты такое заподозрил? Говори.
Васс помычал, размышляя и держась за голову.
— Его вполне могли подослать. И даже нападение могло быть инсценировано. Может, это и есть их цель — чтобы ты его пригласила к себе.
— Нельзя быть таким подозрительным, Васс. Это может привести к комическим результатам, — объяснила Мария, улыбаясь.
— Как знаешь. Я против того, чтобы брать… хорла, как болит-то… брать юношу в Вышгород. Если тебе совершенно необходимо его отблагодарить, найди ему какую-нибудь службу при князе.
— Котором князе?
— Любом, — сказал Васс, держась за голову.
Он сразу понял, что ляпнул лишнее. Мария хорошо понимала шутки, и даже иногда смеялась, и умела шутить сама, но только тогда, когда дело не касалось уже принятых ею решений. Мгновение назад она еще колебалась, доводы Васса казались ей убедительными, подозрения оправданными. Теперь же она пригласила бы Хелье поехать с ними в Вышгород даже если бы он сам сказал, что подослан лично Базилем Вторым. Или Ярославом, то есть Житником. Оставалось смириться с мыслью, что какое-то время придется терпеть присутствие этого… возможно, спьена.
Пока они разговаривали, что-то произошло между слугами и предполагаемым спьеном. Приблизившись, Васс и Мария увидели, что рубаха одного из слуг распорота сверху до низу, а второй слуга отошел от повозки на десять шагов и готов бежать очень быстро.
— Изволь, матушка-добродетельница, видишь… — запричитал слуга.
— Молчи, — велела Мария и, обратясь к Хелье, спросила: — Ты зачем моих слуг обижаешь?
— Не обижаю, — возразил Хелье, — а учу правильному поведению в присутствии людей порядочных.
— А оно у них неправильное?
— Вопиюще.
А он не простой, подумала Мария, вглядываясь в это странное, еще детское, лицо с глазами вполне взрослыми и скулами высокими.
— Чем же? — спросила она.
— Чрезмерной развязностью, — ответил он.
Хелье, несмотря на то, что его отвлекло поведение слуг, прекрасно уловил суть разговора Васса и Марии. При других обстоятельствах он бы обиделся и ушел. Но не теперь. Не сейчас. Раздражение Васса совершенно его не волновало.