Играющих было четверо, среди них одна женщина знатного происхождения, средних лет. Остальные, человек пятнадцать, наблюдали за игрой и делали ставки на выигрыш или проигрыш того или иного игрока, через руководителя. Игра шла давно, игроки и зрители приближались к высшей точке азарта. Еще три-четыре кона, и руководящий предложит сделать перерыв.
Дир подсел между женщиной и одним из наблюдателей.
— У меня такое чувство, — сказал он тихо женщине, — что ты выиграешь следующий кон. Увеличивай ставку. Чувство у меня такое.
Женщина посмотрела на него странно.
Хелье, решивший пока что не садиться, осматривался и вдруг заметил в дальнем углу группу людей, не занятых ни игрой, ни распиванием браги, ни даже шутливым разговором о том, о сем. Четверо мужчин беседовали о чем-то, что не имело отношения к заведению. И все бы ничего, но в одном из них, стоящему в профиль, Хелье узнал Житника.
В прошлую их встречу Житник проявил себя не с лучшей стороны, а такие грунки скоро не забываются. Тогда при Хелье не было сверда. А теперь был.
Четверо беседующих, договорившись о чем-то, направились в соседнее помещение. Хелье посмотрел на Дира. Друг его в этот момент говорил сидящему рядом с ним наблюдающему:
— У меня чувство, что она сейчас проиграет. Поставим на проигрыш.
Опрятно одетый холоп поднес к столу на деревянном подносе дюжину кружек с брагой. Дир взял одну и залпом ее осушил. Звякнули по столу брошенные в игру крашеные медяки. Хелье, решив, что Дир будет еще некоторое время следить за игрой, тихо и быстро пошел вслед за Житником и его собеседниками.
Четверо поднялись по какой-то угловой лесенке, один за другим. Хелье подождал, пока замыкающий (не Житник: Житник шел впереди) скрылся из виду, и пересек помещение. Тихо ступая и следя, чтобы ступеньки не скрипели, он поднялся по той же лесенке на узкий деревянный пассерель между первым и вторым уровнями терема. Здесь наличествовала всего одна дверь, и она оказалась открытой. Вытащив сверд, Хелье проследовал внутрь комнаты. Пусто, но справа обнаружилась следующая дверь, и из-под этой двери сочился свет.
Присев на корточки, Хелье заглянул в замочную скважину. Часть тускло освещенной комнаты за дверью была видна. Там кто-то ходил, раздавались голоса. Хелье приник к скважине ухом.
— Поэтому, — услышал он голос Житника, — нам ничего не нужно предпринимать в этом направлении. Люди Марии сами сделают так, что Предслава вдруг останется в Вышгороде.
— То есть, ее похитят у Владимира из-под носа.
— Похитят? Зачем же? Сама пойдет.
— Она что, влюблена в этого поляка?