Дойдя до пятнадцатой площадки, то есть до половины дороги, они остановились на несколько минут.
— Да, ноги у меня не такие, как у тебя, — сказал инженер, глубоко переводя дыхание, — но все-таки еще служат.
— О, вы человек крепкий, мистер Старр, — ответил Гарри, — очевидно, прожить долго в шахтах что-нибудь да значит.
— Верно, Гарри. Когда-то, когда мне было двадцать лет, я мог спуститься одним духом, не останавливаясь. Ну, в путь!
Но в тот момент, когда они готовились сойти с площадки, в глубине ствола раздался отдаленный голос. Он приближался, как постепенно нарастающая волна звука, становился все отчетливее.
— Погоди. Кто там идет? — спросил инженер, останавливая Гарри.
— Право, не знаю, — ответил молодой человек.
— Это не твой отец?
— Отец? Нет, мистер Старр.
— Тогда какой-нибудь сосед?
— У нас в глубине шахты нет соседей, — ответил Гарри. — Мы одни, совсем одни.
— Ладно! Давай пропустим этого пришельца, — произнес Джемс Старр. — Те, кто спускается, должны уступать дорогу тем, кто поднимается.
Оба стали ждать.
Голос звучал великолепно, словно в большом акустическом павильоне, и вскоре Гарри различил несколько слов шотландской песни.
— «Песня озер»! — вскричал молодой горняк. — Ну, я бы очень удивился, услыхав ее от кого-нибудь, кроме Джека Райана!
— А кто такой этот Джек Райан, который так чудесно распевает? — спросил Джемс Старр.
— Прежний товарищ по шахте, — ответил Гарри. Потом, наклонившись с площадки, он крикнул; — Эй, Джек!
— Это ты, Гарри? — послышалось в ответ. — Подожди меня, я иду!
И песня полилась снова, громче прежнего.
Через несколько минут в полосе света, отбрасываемого лампой, появился высокий парень лет двадцати пяти, с веселым лицом, улыбающимися глазами и яркой, золотистой шевелюрой. Он вступил на площадку пятнадцатой лестницы и прежде всего крепко пожал руку Гарри Форду.
— Рад тебя встретить! — воскликнул он. — Но, клянусь святым Мунго, если бы я знал, что ты был сегодня наверху, я мог бы и не спускаться в ствол Ярроу!
— Мистер Джемс Старр, — сказал тогда Гарри, повернув лампу к инженеру, остававшемуся в тени.
— Мистер Старр? — отозвался Джек Райан. — Ах, господин инженер, я не узнал вас! С тех пор как я ушел из шахты, глаза мои отвыкли видеть в темноте, как раньше.
— А, я вспоминаю теперь мальчика, который всегда пел. Вот уже десять лет прошло с тех пор. Это был ты, конечно?
— Я самый, мистер Старр. Работа у меня теперь другая, а характер все тот же, как видите. Чего там! Смеяться и петь, я думаю, лучше, чем стонать и плакать!
— Конечно, Джек. А что ты делаешь с тех пор, как ушел из шахты?