— Скоморошинка понравилась?
— А хоть бы и так.
— Подождет. Завтра узнаешь, где она живет, и заявишься к ней домой. С подарками. Скоморошинки любят подарки. Сегодня ты устал.
— Нет, я не устал.
— Отдохни. Пусть князь уйдет к себе. Мы немного подождем, послушаем, что Валко там придумал, а потом последуем за ним.
— За Валко?
— Нет, за князем. У меня к нему поручение. Важное.
— И ты хочешь, чтобы я тебе поверил. Вот как стою здесь, так сразу начинаю тебе верить.
— Вот грамота. Вот печать.
— Факел ближе. Еще ближе. Действительно, печать. Оружие при тебе какое?
— Никакого.
— Хорошо. Как тут говорят? Леший с тобой. От кого поручение?
— А это не твоего ума дело.
Валко-поляк начал выступление с самой известной своей былины, со скоморошескими элементами — с укороченной строкой тут и там и с фривольными словами без повторений. Ярослав пытался вникнуть в смысл слов, но вскоре понял, что из затеи этой ничего не выйдет. Вокруг с восхищением слушали, ловя каждое слово, а он ничего не понимал. Кивнув, он двинулся к двери и вышел на воздух.
Неспешным шагом пришел он в терем, неспешно скинул сленгкаппу, шапку бросил на ховлебенк, посмотрел мутно по сторонам и, вместо того, чтобы идти в опочивальню, двинулся в занималовку.
Присев на скаммель, он положил руки на стол, а голову на руки, и некоторое время провел в такой позе, стараясь ни о чем не думать. Получалось плохо.
— Скоро утро, mon roi. Последнее дело — спать сидя.
Ярослав очнулся от раздумий и строго посмотрел на Жискара.
— Ну?
— К тебе, князь, гости, — объяснил Жискар, по своему обыкновению что-то жуя, похоже, редиску.
— Если ты и дальше так будешь жрать, — заметил Ярослав, — ты просто лопнешь. Какое может быть уважение к правителю у его поданных, когда его приближенный все время что-то жрет, чавкая? Удивительно, как ты до сих пор не растолстел. Как тебе это удается?
— А у меня забот нет, — парировал Жискар. — О государственных делах я не думаю. О моих пропитании, одежде и крыше над головой заботишься ты. Баб кругом несчитано, поэтому когда попадается сварливая или еще как-то обременяющая, ее не жалко бросить, других много. И поэтому пищеварение мое не прерывается и не замедляется, как у людей, заботами себя утруждающих. Так что, вводить гостей?
— Что за гости?
— Какая-то женщина в мужском платье.
— Кто?
— Женщина. Un femme. Ну, знаешь, женщина. С сиськами.
— Дурак. В мужском платье?
— Да. Я бы с ней не стал иметь дела, она из категории обременяющих.
— Рыжая?
— Слегка. И рыжая, и как бы в тоже время блондинка. И глаза зеленые. Высокая. Почти с меня ростом. Выше тебя. Говорит, поручение у нее. Врет, наверное.