Он снова увидел быструю игру светотени на поверхности воды, когда машина разворачивалась и снижалась. Спутниковая навигационная система позволила пилоту в точности определить место посадки, и, наконец, тень летательного аппарата, всю дорогу гнавшаяся за ним, не зная, что она всего лишь его копия, намертво приклеилась к оригиналу.
Во время посадки Джордан сверху обозревал два здания больничного комплекса в зеленой зоне, включавшей в себя яркий английский газон, аккуратный низкорослый кустарник и раскидистые деревья. Одно здание было поменьше, прямо возле вертолетной площадки. Второе, справа от него, оказалось внушительной постройкой, за которой начинался парк.
Пилот заглушил двигатели. Джордан и Морин вышли, инстинктивно пригнувшись под вихрем вращающегося винта, и по обсаженной дубами аллее двинулись к человеку, вышедшему из большого здания им навстречу. Джордан шел и любовался великолепным фасадом светлого камня, с большими окнами, пока они не поравнялись с встречавшим их человеком.
Он протянул ему руку и повысил голос, перекрывая замедляющееся шуршание огромных лопастей.
– Здравствуйте. Джордан Марсалис и Морин Мартини, сотрудник итальянской полиции.
Высокий, почти вровень с Джорданом, шатен дружески пожал им обоим руки и тоже представился:
– Колин Норвич, главный врач больницы, мы с вами говорили по телефону. Добро пожаловать.
– Спасибо. Мы вам очень признательны за прием и за предоставленную возможность повидать вашу пациентку.
Ведя их ко входу, откуда только что появился, главврач пожал плечами.
– Вы сказали, что дело очень важное. Не знаю, чего именно вы от нее ждете, но боюсь, она мало чем сможет вам помочь.
– Почему?
– По двум причинам. Во-первых, Тельма вследствие пережитой травмы, говоря доступным вам языком, возвела вокруг себя некий психологический барьер, за который редко выходит. Мы немало потрудились, чтобы восстановить ее душевное равновесие. Теперь она почти все время молчит. А когда поступила к нам, день и ночь кричала.
– А вторая причина?
Доктор Норвич остановился и без улыбки поглядел сперва на Джордана, потом на Морин.
– Быть может, с виду этого и не скажешь, но у нас больница, я врач, а она моя пациентка. Я отвечаю за ее состояние. Если я увижу, что ваше присутствие каким-то образом нарушает ее душевный покой, мне придется тут же прервать ваш визит.
Тем временем они дошли до полукруглой площадки перед главным корпусом. Норвич указал на ухоженный парк за невысокой краснокирпичной оградой. Там по аллейкам гуляли женщины – в одиночестве или группками. Некоторых возили в инвалидных креслах белоснежные медсестры.