Остановились. Вокруг редкие остроконечные ели с большими, как крылья, растопыренными лапами.
— Ждите тут. Отдыхайте. Я скоро вернусь, но, возможно, и задержусь,— проговорил лейтенант и быстро ушел.
— Куда это он опять? — склонившись ко мне, спросил Семен. Весь день он отмалчивался, исправно нес службу. Особо почтителен и внимателен был со мной.
— Все в порядке. Приведет людей, с которыми обещал свести нас.
— И кто же они?
— Думаю, что партизаны.
— Это точно?
— А ты все еще не веришь?
— Верю. Волнуюсь просто. Я ведь партизан-то знаю только по вашим рассказам.
— Скоро увидишь...— Я говорил, но сам еще не знал, кого приведет лейтенант Луконцев. В том, что приведет добрых людей, нисколько не сомневался. Верил, что это будет самый мой счастливый бивак.
Володя и Севка лежали навзничь и не принимали участия в нашем разговоре. Каждый думал о своем, сокровенном.
Я глубоко вдыхал чистый, лесной воздух. Ночное небо и звезды казались близкими, ласковыми, и дыхание Кати, присевшей рядом со мной, было теплым и чистым.
Не помню точно, сколько пришлось ждать. Горячее и радостное напряжение осталось в памяти на всю жизнь.
Лейтенант появился, когда по пышным елям шарил свет луны, белесый и тихий.
— Ну, пошли,— сказал он шепотом, и снова замелькала впереди его высокая, гибкая фигура. Мы гуськом двинулись за ним. Я, как обычно, замыкал нашу маленькую колонну...
Вдруг кусты кончились и путь нам преградила березка — белая-белая, облитая лунным светом, рядом с нею стояли три человека. У двоих автоматы на груди, у третьего — карабин.
— Кто из вас старший лейтенант? — спросил коренастый, в коротком темном пиджаке, перетянутом широким ремнем с круглыми дисками.
Я выдвинулся вперед. Мне хотелось обнять этих молодых парней, в одинаковых, сдвинутых на лоб кепках. Но я сдержал свой душевный порыв и крепко пожал им руки.
— Это вы полковой разведчик и начальник штаба кавалерийского полка?
— Он самый, Никифоров Илья Иванович,— ответил я, довольный, что не видно в темноте моего заросшего лица, повлажневших глаз.
— Я старший группы, Федор Цыганков. Знакомьтесь, это Виктор Балашов, москвич.
Я подошел к нему и вторично пожал руку.
— Где жили в Москве?
— На Варшавском шоссе...
Так я встретил земляка-партизана.
— А это Володя Алексеев,— продолжал Цыганков.— Из того самого Карабино, что за Днепром. Там фашисты гнездятся, обещают поймать Володьку и повесить за ноги.
— Да ладно тебе...— Алексеев поправил ремень карабина, натянул кепку на самый лоб и отвернулся.
— Ничего, скорее мы их повесим,— молвил Цыганков.— И как они вас не застукали? Уж очень вольно вы там стряпней занимались. Скажите спасибо лейтенанту, что вытащил загодя...