С Алексеем Ивановичем Зыгиным мы были старые знакомые — еще до войны командовали дивизиями в Уральском военном округе, потом вместе воевали на Западном фронте, вместе выходили из окружения под Невелём и Великими Луками. Это был опытный, знающий командир, и я искренне порадовался, что он жив-здоров. Значит, снова вместе будем бить врага. Однако случайности войны повернули все иначе.
Когда на следующий день, побывав у нас в корпусе, генерал Зыгин уезжал, я попросил его не сворачивать с большака. Эта дорога проверена саперами, по ней уже прошли танки и артиллерия. А проселки пока небезопасны.
— Еду в штаб, в Бирки, и никуда больше, — ответил он.
Часа через два позвонил начальник штаба армии, с нескрываемым беспокойством спросил:
— Куда пропал командарм?
— Поехал к себе на КП.
— Он еще не приехал…
Алексей Иванович Зыгин погиб. Как выяснилось, он все-таки свернул с большака на полевую дорогу — намеревался осмотреть высотку, близ села Кирьяковка, намеченную под наблюдательный пункт. Машина подорвалась на двухъярусной мине с очень сильным зарядом.
Похоронили командарма в Полтаве. Недавно я посетил эти места. Был на могиле и у памятника. У села Кирьяковка, на месте гибели, поставлен красивый обелиск. В память о нашем командарме правление Кирьяковского колхоза учредило для лучших тружеников ежегодную денежную премию имени генерала Зыгина.
После гибели Зыгина командующим 4-й гвардейской армией был назначен генерал-лейтенант И. В. Галанин, хладнокровный, очень смелый человек — не только лично, но и в решении оперативных вопросов.
Наши дивизии продолжали продвигаться, но полностью вышли на днепровские берега только к вечеру 29 сентября. Причина задержки отсутствие горючего. Из-за этого артиллерия, автотранспорт и тылы значительно отстали от стрелковых частей. Разрыв достигал ста и более километров. Пришлось срочно мобилизовать местный транспорт и перебрасывать грузы первой необходимости на подводах.
Здесь, на Полтавщине, я неожиданно встретил своего старшего сына. Обрадовала ли меня эта встреча? Даже сейчас, через двадцать с лишним лет, мне трудно ответить коротким «да» или «нет». Попробую объяснить, почему.
Уезжая из Уфы на фронт, я оставил Владилена еще совсем мальчишкой — он перешел в восьмой класс. Потом жена писала, что он поступил учеником на моторосборочный завод. И вот сижу я ранним сентябрьским утром на наблюдательном пункте, посматриваю на часы. Туман уже рассеялся, воздух чист и прозрачен, вот-вот грянет первый залп артподготовки.
Глянул нечаянно назад — что такое? По скату высоты, к наблюдательному пункту идет мой старший сын. В военной форме, в курсантских погонах.