— Нет.
— Мы с ним как раз сегодня про это вспоминали и страшно смеялись. Это случилось лет тридцать тому назад. Мы отправились большой компанией ловить макрель. Ловля шла отлично — нам попался огромный косяк — сроду такого не видал. Генри вошел в раж и как-то ухитрился проткнуть нос крючком: с одной стороны носа торчало острие, а с другой — грузило из свинца. Что тут было делать: вытащить крючок не было никакой возможности. Хотели мы отвезти его на берег, но не тут-то было. Пропустить такой косяк, говорит, черта с два! Подумаешь, крючок! Не столбняк же скрутил! И продолжал ловить. Бросает в лодку одну рыбину за другой и только постанывает время от времени. Наконец косяк прошел, и мы вернулись в гавань. Я раздобыл напильник и стал перепиливать крючок. Послушали бы вы, как Генри ругался, хоть я и старался делать это поосторожнее. Впрочем, нет, вам такое слушать совсем ни к чему. Хорошо, что поблизости не было женщин. Вообще-то Генри не имел привычки ругаться, хотя, конечно, слышать брань моряков и рыбаков ему доводилось. Вот из него так и посыпались все эти выражения. Наконец он сказал, что терпеть этого больше не в силах, потому что во мне нет ни капли сострадания. Тогда я отвез его к доктору в Шарлоттаун — за тридцать пять миль! Ближе у нас тогда врача не было. Ну и что, пришли мы к доктору Крэббу, он достал напильник и принялся перепиливать крючок точно так же, как это делал я, только совсем не беспокоясь, больно Генри или нет.
Энн воспользовалась паузой и спросила моряка:
— А вы знаете, капитан Джим, кто такой мистер Форд? Догадайтесь-ка.
Старик покачал головой.
— Я плохой отгадчик, миссис Блайт. Но вот глаза его мне как будто знакомы — где-то я их видел.
— Вспомните сентябрьское утро много лёт тому назад, — тихо сказала Энн. — Вспомните корабль, подплывающий к пристани — корабль, который так долго ждали и почти отчаялись дождаться. Вспомните, как на палубе «Короля Вильгельма» вы в первый раз увидели невесту своего учителя.
Капитан Джим вскочил со стула.
— Это глаза Перси Селвин! — почти закричал он. — Но вы не можете быть ее сыном… значит, вы…
— Ее внук. Да, я сын Алисы Селвин.
Капитан Джим принялся заново трясти руку Оуэна Форда.
— Боже — сын Алисы Селвин! Как я рад вас видеть! Сколько раз я спрашивал себя: где же живут дети и внуки моего учителя? Я знал, что на острове нет ни одного. Алиса… Алиса… первый ребенок, который родился в этом доме. И сколько же она принесла радости! Я ее сотни раз держал на коленях! Учил ходить. До сих пор помню, с какой гордостью смотрела на нее мать. С тех пор прошло почти шестьдесят лет. А Перси жива?