– Не кляните меня.
– Мне бы хотелось сбить с вас спесь.
– Это все слова.
Корва поднялся с дивана и стал прохаживаться по гостиной.
– Послушайте, у вас нет времени предаваться размышлениям о своей семьей и образе жизни. Если вы не сосредоточитесь на этом деле, я умываю руки.
Бен вскочил с дивана. Голос его звенел:
– Я вам ни какой-нибудь робот. Я ужасно разозлен. Я чувствую себя преданным.
– Ну и что из этого? Вы ничего с этим не поделаете. До того как кончится эта бодяга, всетак или иначе предадут вас. Сейчас вы служите самому себе, и ваша святая обязанность – держаться подальше от тюремной решетки. А когда вы освободитесь от всего этого, тогда можете сводить счеты с кем угодно. Capice? Понятно? – Он пристально смотрел на Тайсона.
– Да, capice. – Тайсон очень нервничал, но старался сдерживать себя.
Корва протянул ему руку.
– Друзья?
Тайсон крепко пожал руку адвокату.
– Прежде всего я сведу счеты с тобой, жалкий итальяшка.
Корва расхохотался. Они сели и молча выпили. Тайсон заметил:
– Мои неурядицы в семье сказываются на вас.
Корва повторил тост. Мужчины подняли стаканы и снова выпили.
– Это неважно.
– Вы слышали или читали то, что сказал полковник Хортон?
Корва кивнул.
– Я знаю Хортона. Все его уважают и почитают, как самого Бога. К тому же он имеет огромное влияние на военные суды. Он действительно выбил почву из-под ног у ван Аркена. Этот разговор для вас практически не имеет никакого значения. Но есть люди – не только ваши фаны, но и интеллектуалы, – которые заявляют, что вас оболгали. Ни один из них не в силах остановить армейского Джагернаута[26], зато вы можете немного успокоиться от сознания того, что по вашему делу ведутся горячие споры конституционного характера.
– Вот для чего живут мученики. Винс. Чтобы выстрадать человечеству более совершенное общество.
– Можете упиваться своим сарказмом сколько угодно. Но я вам скажу вот что: еще напишут немало строк о Соединенных Штатах против Бенджамина Тайсона.Вы войдете в историю. Известно ли вам, что настоящий «Свод военных законов Франции» явился следствием неправильного проведения французской армией суда над Дрейфусом?
Тайсон снова закурил и прислонился к спинке дивана.
– Лучше спросите, важно ли это для меня.
– Когда-нибудь, – продолжал Корва, развивая тему, – когда вы пройдете небесное чистилище, «Таймс» обязательно напечатает ваш некролог. И мой тоже.
– Неужели? – Тайсон игриво выпускал кольца дыма. – Что они о вас напишут? Не выиграл ни одного процесса?
Корва смотрел на окно.
– Что это у вас за погром такой?
– Марси разозлилась не на шутку. Видите ли, она противостоит насилию и не совсем понимает, как эти несчастные ублюдки из моего взвода могли выйти из себя и стали крушить все на своем пути. Разойдясь, она метнула пепельницу в окно. Я не стал осуждать се, просто заметил, что те люди, которые живут в небольших домах, не должны швыряться пепельницами.