Разговор не клеился.
– Но есть же Док и Рыжий, – тихо сказал Уолкер.
Все молчали, пока Белтран не стукнул кулаком по столу.
– Ах эти продажные шкуры! Что касается Дока – он не был одним из нас. Но Рыжий – этого я понять не могу.
Тайсон наблюдал за ними сквозь завесу голубоватого дыма от сигары Белтрана. Он искал что-то в их лицах, хотя и сам толком не знал, что именно. Вероятно, они признавали за собой вину, но вели себя тем не менее довольно вызывающе и несколько пренебрежительно, находя в подобном поведении самооправдание. Если ты не сможешь свидетельствовать о хладнокровном убийстве младенцев, детей и женщин, считай, что душа твоя погибла или же ты погибнешь, как Гарольд Симкокс, – духовно и физически. Тайсон сказал:
– Скорелло, а ведь Симкокс был одним из твоих приятелей.
Скорелло накручивал на палец эбеновый локон своей бороды.
– Ничего о нем не слышал последние годы. Пропал совсем.
Тайсон достал сигарету, Калан разжег ее золотой данхилловской зажигалкой. Выпуская кольца дыма, Тайсон проговорил:
– Надеюсь, вы знаете, как умер Муди.
Никто не поддержал его разговор. У него сложилось впечатление, что каждый сидящий здесь пришел на эту встречу с неким предубеждением. Тайсон снова задал вопрос:
– А как умерли Бронтман и Селиг? – Заглядывая каждому в лицо, он увидел страдание и боль от навязываемых им воспоминаний.
– Фредди погиб у Кхесаня, – ответил Садовски. – Его скосила одна из тех шестидесяти миллиметровок, которыми любили забавляться косоглазые. А Селига убили в долине А Шау. Какое было побоище, лейтенант! Эти чертовы обезьяны вооружились до зубов. Селиг наступил на мину. Все, что от него осталось, отправили домой в конверте.
Тайсон, нервничая, доставал из пачки другую сигарету.
– Мы все считали Хюэ пеклом, – добавил Калан, – но смею заметить, что и А Шау, и Кхесань не были пикником. Вам не довелось побывать в этой мясорубке.
Тайсон кивнул.
– Мне, как всегда, повезло.
Садовски кратко попытался изложить дальнейшую судьбу роты:
– После того как тебя откомандировали, нас отправили на отдых и пополнение в Эванс. Какой-то хлыщ по имени Нили стал командовать ротой. Потом, прислали еще четверых новоиспеченных вторых лейтенантов – горстка юнцов, на вид которым не больше шестнадцати. Затем из артиллерийской школы пригнали пополнение в сто голов – все рядовые и ни одного сержанта. Меня к тому времени отправили в тыл, а потом уже домой. – А ты, Уолкер, куда загремел?
– Разгружать суда на Уайдер-Бич.
– Хорошо. А Тони...
Скорелло ответил резко и нагловато:
– А я себе стопу прострелил. Меня судили, а потом целый месяц я парился в Лонгбине.