Тайсон не ответил.
Задушевный разговор теперь уже расслабившихся мужчин о войне, семье и работе еще крепче сплотил их.
Белтран достал сигару из нагрудного кармана и протянул ее Тайсону.
– Настоящая гаванская. Имею связи там. – Он подмигнул. Насколько Тайсон помнил, Белтран всегда любил подмигивать. – Я все еще борюсь с коммунистами – финансирую антикастровские группировки. Я знаю, как надо расправляться с этими безбожными свиньями, в отличие от этих продажных шкур из Вашингтона.
Тайсон бережно сунул сигару во внутренний карман пиджака.
Белтран распалялся:
– Мы столько коммуняк поубивали в Хюэ, так на что же они теперь жалуются?
Казалось, что ни у кого не находилось должного ответа на поставленный вопрос.
Наконец Уолкер откашлялся.
– Лейтенант, мы хотим, чтобы вы знали... мы здесь посовещались и решили, что это никого не касается. Что произошло, то произошло. Мы будем стоять за вас, как вы в свое время за нас.
Калан помялся.
– Когда вас эвакуировали... Я сказал парням, что вы заложите нас. Но из военной полиции так никто и не пришел, и мы этого никогда не забудем.
Белтран посмотрел каждому в глаза.
– Даже если бы меня пытали и жгли раскаленными углями, я бы не предал этого человека.
– Когда мне позвонила эта майор Харпер, – признался Садовски, – я чуть в штаны не наложил. – Он задорно рассмеялся и взглянул на Тайсона. – Мой адвокат популярно объяснил, почему они прицепились к тебе, лейтенант, а не к нам. Мой чертов советчик посоветовал мне сотрудничать с правительством. Но я ответил ему, чтобы он шел куда подальше со своими советами.
У Тайсона сложилось впечатление, что каждый из них пытается убедить его, что оказывает ему услугу или же поступает так же милостиво, как он поступил с ними много лет назад. Но если бы они не стерли с лица земли госпиталь, набитый людьми, то не надо было бы делать никаких одолжений.
Тайсон не отрывал взгляда от Скорелло, который пока еще не выказывал никакого желания услужить ему.
Скорелло отвернулся и сказал:
– Давайте не будем здесь заниматься болтовней, потому что... потому что у нас есть работа, семьи и все такое прочее. Я работаю на городское правление. А с тех пор как разразился этот скандал, в связи с которым меня не раз упомянули, я встречаю на себе косые взгляды. Да... мы поможем лейтенанту. – Он прищурился. – У меня родился ребенок, когда меня послали во Вьетнам. Теперь я в разводе, но этот ребенок – сын, которому уже двадцать один год, – услышав эту мерзкую историю, теребит меня, не дает покоя... Теперь он хочет знать, что я делал 15 февраля.